За нами Москва!

скорость, конечно, аховая, но, с другой стороны лучше уж ползти по–черепашьи, чем стремительно влететь в огневой мешок и потом красиво гореть всей колонной. Группа двигалась перекатами — впереди полз взвод Ивченко, имея задачей разнюхивать обстановку и, в случае чего, первым получать немецкий гостинец. Ротный очень жалел, что у него нет броневика или мотоцикла, «тридцатьчетверки» ревели как бешеные, лязгали гусеницами и для разведки, вообще–то, не годились. Он вспомнил, сколько времени ушло у роты на преодоление Домнино, и скрипнул зубами: дойти до деревни, выпустить пешую разведку, проверить мост, затем осторожно перевезти через него один танк, убедиться, что мост после такого издевательства еще жив… Ограничение по весу на мост было 35 тонн, KB Бурды весил несколько больше, и старший лейтенант пережил несколько неприятных минут, пока его водитель переводил тяжелую машину на другую сторону. Перекатами, перелазами, маскируясь за холмиками, рощами, они ползли параллельно шоссе, время от времени останавливаясь, чтобы выслать вперед пешие дозоры. К счастью, дожди шли всего два дня, и хотя передвигаться по низинам и сжатым полям было тяжело, пехота все же с задачей справлялась. Немцев на дороге не было, и группа наконец дошла до места назначения. Перед ними, примерно в километре, лежал город: товарная станция, какой–то завод, бараки, заборы и единственная с этой стороны дорога из Орла в Мценск За все это время они не встретили противника, ни патрулей, ни разведки, и теперь старшему лейтенанту предстояло решить, что же делать дальше. В принципе, можно было попробовать подобраться ближе, но Бурда не хотел рисковать, противник наверняка прикрыл шоссе, ожидая атаки танков с этой стороны. Соваться не зная броду значило потерять людей и машины, что стояли сейчас замаскированные в кустах орешника. Слишком много здесь было мест, где могла укрываться противотанковая засада, старшего лейтенанта особенно беспокоил сарай в полукилометре отсюда.

— Что думаешь, тезка? — спросил ротного Александр Загудаев.

«Тридцатьчетверка» старшего политрука была укрыта рядом с KB Бурды, следом стояла машина Петрова.

— Сарай мне не нравится, — честно признался комроты, — как–то стоит неудачно.

— Пошли кого–нибудь проверить, — предложил политрук

— Да кого тут посылать, — махнул рукой Бурда, — у наших мотострелков весь опыт — три месяца в учебном лагере, они нам наразведают.

— Так мы что, будем здесь до зимы сидеть? — возмутился Загудаев.

— Тихо, тихо, — поднял руку старший лейтенант, — Чапай думать будет. Так, это что там еще за балаган?

Справа за танками шла какая–та перепалка, успокаивающе гудел чей–то бас, а вот возражал ему…

— Что такое? — У Загудаева отвисла челюсть. — Мальчишка?

Второй голос явно принадлежал ребенку, и оба Александра, переглянувшись, поспешили туда, где, судя по всему, уже несколько человек пытались унять невесть откуда взявшегося пацана.

— Ну ты, бисов сын! — бас гудел уже рассерженно.

— Пусти!

Ротный уже обходил танк с кормы, когда на другой стороне раздался глухой удар, бас тихо взвыл, и в живот Бурде врезался кто–то очень маленький и целеустремленный.

— А ну–ка, тихо, сынок — Широкая рука комроты легла на голову в шапке не по размеру. — Ты чего бузишь?

Перед Бурдой стоял мальчик лет десяти–одиннадцати, с грязным злым лицом и не по–детски серьезными глазами. Мальчишка был одет в драный ватник, серые штаны, огромные кирзовые сапоги и грязную шапку, сурово заломленную на ухо.

— Пусти, мне к командиру нужно! — Судя по всему, паренек был настроен серьезно.

— Ну я командир, — ответил старший лейтенант.

— Ты? — Мальчик смерил ротного скептическим взглядом.

Загудаев заржал:

— Говорил я тебе, Сашка, вид у тебя не грозный–Видишь, даже пацан не верит, что ты командир.

— Какой есть, — спокойно ответил Бурда. — Значит, так, хлопец, командую здесь я. Так что давай выкладывай, зачем я тебе понадобился, не тяни, мы здесь не в игрушки играем.

Мальчик исподлобья посмотрел на крепкого дяденьку с широким добродушным лицом, затем вдруг шмыгнул носом и пробурчал:

— Извиняюсь. Я вас предупредить пришел.

— О чем? — Бурда был предельно серьезен, и, глядя на него, подобрался и политрук.

— Там немцы засаду устроили. — Паренек махнул рукавом в сторону города. — Две пушки у них.

— Покажи.

Оба, пригнувшись, вышли на опушку, и мальчик указал на тот самый подозрительный сарай. Некоторое время Бурда разглядывал злополучное строение, затем повернулся к мальчику:

— Тебя как зовут?

— Григорием, — сурово ответил мальчик

— А меня Александром, — в тон ему представился командир. — Значит, так, Гришка, жрать хочешь?