За огненной чертой

Узнав от нас, что линия немецких окопов осталась позади и они находятся на ничейной земле в нескольких километрах от нашего переднего края, танкисты пришли в восторг. У многих на глазах появились слезы, на которые так скуп солдат. Ведь сколько пришлось пережить!

Танкисты просто не знали, как нас отблагодарить. Капитан подарил мне бинокль. Зайцеву кто-то отдал свой пистолет. Ваня Бугров получил на память нож.

Мы по-братски поделились с ними едой, проводили до переднего края, а сами вернулись назад и двинулись дальше.

Встреч таких было немало, и почти каждый раз повторялось одно и то же: настороженность, недоверие, готовность пустить в ход оружие и, наконец, всеобщая радость. Однажды в лесу, километрах в десяти от линии фронта, мы обнаружили и вывели к своим большую группу солдат и офицеров, пробиравшихся к фронту чуть ли не с западной границы.

Но продолжу рассказ. Пока мы выводили танкистов к переднему краю, начало смеркаться. Уже в потемках наша разведка подошла к опушке леса, что у деревни Кувшиновка, и заночевала там. Костров не разводили: враг был рядом. В нескольких сотнях метров, в Кувшиновке, то и дело в воздух взлетали разноцветные ракеты, слышался злобный лай собак. Дело ясное: в деревне немцы. Наши войска сигнальными ракетами тогда почти не пользовались.

Спали вповалку на земле. Часового не выставляли: немцы в лес не пойдут, да и найти нас впотьмах не так-то просто. Но спали чутко. Только Ленька Юревич храпел во всю ивановскую, за что время от времени получал тумака от Ванюшки.

Проснулись с восходом солнца. Дивное, свежее утро. Нескошенная трава сплошь покрыта бусинками росы. Пройдешь по ней, а за тобою темный след. Над рекой и по-над Стрянским болотом висит седой туман. Свежий ветерок вскоре разогнал его. Огляделись. Кувшиновка слишком близко. Решили углубиться в лес и уже затем проверить, действительно ли в деревне немцы. Лучше всего это сделать сейчас, пока они спят. Несколько человек пошли на разведку, остальным поручили найти воду и сварить кашу из концентратов. Направился в разведку и я, так как еще со времени летнего строительства на Стрянском болоте хорошо знал и местность, и жителей. Вместе с нами был Зайцев.

Вышли на опушку левее деревни. Перед нами — поле с желтеющей рожью, за ним видны хаты. Один из нас, забравшись на дерево, внимательно разглядывал в бинокль, что делается в деревне. Вроде все спокойно, жители выгоняют коров на пастбище. На кого-то заливисто лает кудлатый пес. По улице бежит поросенок. Идет по воду женщина с растрепанными волосами. Курица деловито обучает у колодца свое многочисленное потомство. Над хатами дымят трубы.

Как узнать, есть ли в деревне немцы? Подождали. Может, кто из жителей пойдет в сторону леса косить луг или погонит на выпас скот? Прошло часа два, и мы решили идти в деревню. По посевам конопли незаметно добрались до гумна и продолжали наблюдать сквозь щели в стене. Но видно отсюда еще хуже. Слева от гумна, немного на отшибе, стояла маленькая хибарка. Труба дымила, — значит, там кто-то есть. Пошли втроем: Бугров, Карташев и я. Остальные затаились, чтобы при необходимости прикрыть нас огнем. Ванюшка и я отдали свои автоматы товарищам, а сами взяли наганы и гранаты.

И вот мы у хаты. Данила остается на улице, прижавшись к стене, а Ванюшка и, я направляемся в дом. Простая дверь деревенской хаты. Сколько раз в жизни приходилось открывать такие двери! Но тогда это было просто, а вот сейчас... Что там за ними? Вдруг немцы? Но открывать надо. Распахнули дверь и отпрянули в сумрак сеней. Присмотрелись — ничего особенного. На лавке сидит женщина и вяжет чулок, у стола играют мальчик лет десяти в коротких штанишках и белокурая, лет тринадцати девочка.

Подняв усталые глаза, хозяйка удивленно спросила:

— Кто там?

Мы вошли. Увидев странно одетых людей с оружием в руках, дети прижались к матери и уставились на нас расширенными от страха глазенками.

— Не бойтесь: мы свои. Скажите, есть в деревне немцы?

— Не знаю, — ответила колхозница. — Вчера были.

— А местным жителям не запрещают ходить по деревне?

— Нет. Только в лес приказано не ходить, за это грозят расстрелом.

— Нам надо точно знать, сколько в деревне немцев, где они находятся и чем вооружены. Пошлите дочку, пусть узнает.

Хозяйка выслушала нашу просьбу без восторга. Однако девочку послала. Мы предупредили, чтобы она никому не говорила о нашем появлении. Иначе немцы нападут на нас. В бою могут погибнуть ее мать, братишка и она сама.

Девчурка оказалась смышленой. Все высмотрела и сообщила нам. По деревне бродили восемь гитлеровцев и ловили последних кур. Есть немцы и в сарае у Мишки-Плута, но, сколько их, она не знает. Они бывают там и ночью, все что-то в бинокль рассматривают. У них есть пулемет. Наверное, они останутся на ночь в сарае и сегодня.

Пока девочка ходила по деревне, ее мать простодушно спросила:

— Вы что, ребята, в плен пришли сдаваться?

Мы опешили.

— Почему в плен? — вскипел Ванюшка. — Вот придумала...