За Ореховой горой

– Слушай, давай я лучше уйду, пока мы не поссорились окончательно, – Юля встала на цыпочки в попытках нащупать одежду, – Ты совсем?!.. Там же полно пыли!

– Не парься! Я его в химчистку сдам! Станет краше прежнего, – Ракитин подпрыгнул и запихнул пальто еще дальше.

– Ну…ты… вообще…– Юля не могла найти слов, адекватных ситуации, – я сейчас так уйду, – она начала натягивать сапоги.

Ракитин откопал в глубине встроенного шкафа допотопную шубу из крота. Сильно встряхнул ее и подал Юле:

– На, вот, надень. Это бывшая хозяйка квартиры носила, – Андрей осекся, увидев слезы в Юлиных глазах, и тихо закончил фразу, – лет пятьдесят назад…

Ракитин упал перед Юлей на колени и обнял ее ноги:

– Не уходи, пожалуйста! Мне очень хреново… Прости меня, любимая.

Но Юля уже не могла успокоиться. Эта жуткая шуба взорвала ее терпение, как искра электрической зажигалки газовую горелку. Она отчаянно извивалась, освобождаясь из его рук:

– Отпусти меня сейчас же! Раз тебе не надо, я пойду к своим экзаменам готовиться. Отпусти, сказала! – гневно вырывалась она.

Но Ракитин, как удав, все крепче зажимал ее в своих объятиях. Он встал и прижал Юлю всем телом к двери. Она, разъяренно сощурив глаза, сквозь слезы смотрела на него.

– Ты нереально красивая сейчас, – восхищенно выдохнул Андрей и запечатал ей рот своими губами…

… До вечера они валялись на диване и пили портвейн, купленный на базе Мишкой Кудриным к юбилею отца. Андрей читал Юле свои стихи и играл на гитаре.

Глава 10

Такого страшного пробуждения в жизни Юли еще не было. Болело все: голова, живот, горло. Малейшее движение век отдавалось острой резью в голове. Медленно-медленно Юля разлепила глаза, пытаясь понять, где она находится. Обрывки воспоминаний начали мелькать в голове. Вчера она была с Андреем. Он пел для нее под гитару. И наливал ей в стакан настойку из коры дуба. Таким показался ей на вкус портвейн. Резко накатила тошнота. Юля села. Казалось, что мозг остался лежать на подушке.

– Андрей… – слабым голосом позвала Юля.

– Он на работу ушел, – ответил вместо Андрея Мишка Кудрин и с хмурой усмешкой добавил: – Не знаю, конечно, как он там сегодня будет работать…

– Миша, мне плохо. Отведи меня в туалет, – Юля зажала рот ладонью.

Кудрин быстро поднял Юлю под руку и доставил, куда требовалось.

Минут через двадцать Мишка постучал в дверь:

– Юль, ты там живая?

– Не знаю, – всхлипывая, ответила Юля. На подгибающихся ногах она вышла в коридор и обессилено привалилась к стене, – И почему я не умерла младенцем…

Мишка отвел Юлю на кухню и посадил к столу.

– Тебе надо угля выпить, – заботливо сказал он, избегая встречаться с ней взглядом, и пошарил в коробке, стоявшей на подоконнике.

– Подставь руку, – Мишка начал выдавливать из упаковки черные таблетки.

Юля протянула дрожащую ладонь и увидела вдруг на себе коричнево-пегие, истертые на сгибах рукава, явно ей короткие:

– Господи, что это за хрень на мне? – испуганно проговорила она, оглядывая себя. Постепенно оживающий мозг высветил вчерашнюю картинку. …Шуба старой хозяйки…

– Это что, Ракитин на меня надел?!

– Нет. Я, – безо всякого выражения ответил Кудрин.

– Сними сейчас же! – крикнула Юля.

– Нет уж. Давай ты сама, – спокойно ответил Мишка, отводя глаза, – Только уголь сначала выпей.

Он отвернулся от нее и налил из чайника стакан воды.

Юлю вдруг пронзила мысль, что под шубой-то больше ничего нет… Господи, какой позор… Как это все могло с ней произойти?!..

Не глядя на Мишку, она выпила все таблетки и замерла на несколько секунд, чтобы удержать их в себе.

– Побудь пока здесь. Я переоденусь, – Юля осторожно поднялась с табуретки.

Миша отвернулся к окну. На улице со вчерашнего вечера мела метель. Он плотнее прикрыл форточку.

Юля переоделась в свою одежду, которую с трудом отыскала вокруг дивана. Силы ее на этом закончились. Она легла лицом к стене и заплакала.

В комнату постучался и вошел Кудрин. Он молча лег на свою кровать. После нескольких минут Юлиных всхлипов, Мишка сказал:

– Да ладно тебе убиваться-то. Со всеми бывает. Потом и не вспомнишь.

Юля не унималась. Мишка взял журнал «За рулем».

– Андрей бросает университет, – глотая слезы, сказала Юля.

– Этого и следовало ожидать, – угрюмо ответил Кудрин, – Нечего ему там было делать…

Когда Юле стало получше, она собралась идти в общагу. Миша вышел за ней в прихожую:

– Куда ты пошла? Спала бы еще. Смотри, какая там метель.

– У меня вообще-то экзамен завтра, надо хоть немного подготовиться, – ответила Юля, перебирая одежду на вешалке. – Да куда оно девалось-то?

Вчерашний день, которого лучше бы никогда не было, постепенно оживал. Девушка жалобно посмотрела на Мишку:

– Достань, пожалуйста, мое пальто с антресолей.

Мишка хмыкнул и принес табуретку.

Пальто было все в пыли и паутине. Юля долго чистила его мокрой тряпкой.

Хоть Юля и уверяла Кудрина, что дойдет самостоятельно, он все равно проводил ее до самого крыльца общаги.