За Ореховой горой

Лей по целому ведру!

Последняя строка привела Фозильжона в полный восторг, он задорно рассмеялся:

– Так и надо бабу-Ягу! Прочитай еще раз!

Юлия прочитала ему стишок еще раз. Он снова расхохотался.

– Давай, выучим, – предложила Юлия Павловна.

Фозильжон согласился. Запомнил стишок он довольно быстро.

– Ну, все на сегодня. Ты молодец. Доставай дневник.

Юлия записала ему домашнее задание и поставила «четверку» за письмо и «пятерку» за чтение. Фозильжон остался очень доволен. Учительница отвела его к матери.

* * *

Следующая встреча состоялась в пятницу. Фозильжон с улыбкой заглянул в кабинет.

– Здравствуй, учительница!

Юлия Павловна снова села вместе с учеником за парту и стала водить карандашом по строчкам, которые он списывал: «Под большой ёлкой вырос гриб». Мальчик старательно писал, высунув кончик языка. Потом вдруг встал и нежно обнял Юлию:

– Такой хороший учительница!

– Фозильжо-он, садись и пиши, – осторожно освободилась из его объятий Юлия Павловна, – Ты тоже очень хороший. Давай будем заниматься.

Мальчик улегся на стуле и положил голову ей на колени.

– Фозильжон, нужно учиться. Я начну сердиться на тебя, – Юлия слегка растерялась. Ей не хотелось обидеть своего ученика, но и эти нежности нужно было прекращать. Она приподняла его за плечи и усадила, как положено. Но он не унимался. Мальчик порывисто обхватил ее за шею и поцеловал в щеку.

– Поцелуй меня, – попросил он Юлию.

– Фозильжон, мы с тобой ведь не муж с женой, а учительница и ученик, – мягко сказала Юлия Павловна, – Нам нужно не целоваться, а заниматься. Пиши вот отсюда.

Юлия указала строчку в учебнике.

Мальчик обиделся. Он повернулся к учительнице спиной и, похоже, едва сдерживал слезы.

– Не буду, – пробормотал он.

Юлия не знала, что делать.

– Не хочешь больше писать?

Фозильжон молчал.

– Ладно, давай займемся чтением. Сегодня у нас с тобой загадки. Я тебе буду читать, а ты отгадывай, хорошо?

Фозильжон заткнул уши.

Они посидели некоторое время молча. Потом Юлия тронула его плечо:

– Давай заниматься, а то мне грустно, когда ты вот так от меня отвернулся… Посмотри, какой смешной заяц тут нарисован, – Юлия Павловна показала своему ученику картинку в учебнике. Но Фозильжон был непреклонен и даже глаз не скосил в сторону учительницы. Всем своим видом он выражал скорбь неразделенной любви.

– Ну, не хочешь, как хочешь, – сказала Юлия, вставая из-за парты, – Я тогда буду заниматься своими делами.

Фозильжон мрачно собрал свой портфель и вышел из класса. В конце коридора мыла полы его мама. Юлия Павловна выглянула из дверей кабинета, развела руки в стороны и пожала плечами. Женщина понимающе кивнула. Мол, такое иногда бывает.

Фозильжон обхватил мать руками и уткнулся ей лицом в живот.

* * *

Вечером Юлия разговаривала по телефону со своей мамой. Все-таки у нее педагогический опыт большой, может, что посоветует. Татьяна Алексеевна дала только один совет: соблюдать дистанцию. И в прямом, и в переносном смысле. Еще она сообщила дочери, что в Раздольинской школе теперь новый директор – Михеев Игорь Степанович. А Любовь Борисовна ушла на пенсию по состоянию здоровья.

Глава 11

На большой перемене в кабинет забежала Иришка Рыбникова и сказала, что Юлию Павловну просит зайти к себе Надежда Николаевна.

Юлия с порога почуяла неладное. Где она опять оступилась, и, главное, как сама этого не заметила?

– Юлия Павловна, – строго начала завуч,– на ваш класс поступила докладная.

– От кого?

– От Зинаиды Степановны Кудашевой.

Юлька быстро соображала, что там могло быть. Кудашевой отдали с нового учебного года восьмой «в» на математику, хоть она и отпиралась, но директриса надавила на какие-то свои кнопочки. Может быть, чтоб она ее лучше информировала о том, как поживает класс Юлии Павловны, которая ни на что, кроме разведения цветов, в этой школе не способна.

Чем же недовольна уважаемая председательница профкома?

Из докладной следовало, что половина класса весь сентябрь не посещала уроки математики, что Зинаида Степановна неоднократно обращалась к классному руководителю 8 «в» с просьбой принять меры, но Ю.П.Фролова содействия не оказала, что далее это продолжаться не может и педагог крайне озабочена успехами восьмиклассников.

– Почему вы не отработали этот вопрос? – сурово спросила Надежда Николаевна.

Юлия аж задохнулась от такой несправедливости:

– Да я впервые слышу о том, что кто-то не ходил на математику! Она ко мне ни разу не обращалась! А в журнале по математике ни одной оценки и ни одного пропуска! Откуда я могла об этом узнать?

Надежду Николаевну немного смутил такой всплеск эмоций. Она зашла за свой стол и взяла в руки папку:

– Зинаида Степановна – уважаемый в коллективе человек, ветеран педагогического труда. Я не думаю, что она стала бы лгать. Зачем ей это? – завуч пожала плечами, – А журнал не заполнен, потому что она сейчас на больничном.

Юлия молча смотрела на завуча. Если начать говорить, то можно, пожалуй, разреветься. В этой школе она становится плаксой… Впрочем, не только она.