За пеленой лжи

– Давай! – решилась Маша. Неожиданно ей захотелось увидеть себя новую, как будто прежняя Маша ей надоела.

В салоне приятно пахло хорошей парфюмерией, звучала тихая музыка. Вера сосредоточенно работала ножницами.

– Ничего нового про Юлю нет?

– Нет.

Вера вздохнула.

– Юрка говорил, его твоя знакомая пыталась про хозяйку расспрашивать.

– Какая знакомая? – Маша от удивления дернула головой. – Про какую хозяйку?

– Какая-то Нина. Кто это?

– Жена Геннадия. – Маша тут же поправилась: – Бывшая жена.

Женой Геннадия считала себя Юля. И Вера, скорее всего, считала, что у Юли законный муж.

Маше стало грустно.

– Да, Нина хотела с Юрой поговорить. Это я ей его телефон дала.

– Нина его расспрашивала про бабу из управы. Помнишь, я тебе про нее рассказывала?

– Помню.

– Но Юрка про хозяйку ничего не сказал, он никогда лишнего не болтает. Не то что я. Зачем твоей Нине его бывшая хозяйка понадобилась?

Вера с любопытством уставилась на Машу, даже работать ножницами перестала.

– Геннадий какие-то махинации расследовал. Давно еще. Нина думает, Юля могла с кем-то об этом поговорить, и из-за этого ее убили. Думаю, поэтому она и стала Юру расспрашивать.

Вера отложила ножницы, потрепала Машины волосы и включила фен.

Вера оказалась права, стрижка Маше шла. Настолько, что не хотелось отрываться от зеркала.

Она всегда считала себя круглолицей, а сейчас из зеркала на нее смотрела модная, стильная, красивая девушка с тонким лицом.

– Хорошо? – улыбнулась Вера.

– Ой! Класс!

Стрижка так нравилась, что ее не хотелось прятать под шапку. И под капюшон прятать не хотелось, и Маша пошла с непокрытой головой, несмотря на мелкие колючие снежинки, ложившиеся на волосы. Впрочем, снежинки были редкие, и вскоре вообще перестали падать.

– Постриглась? – обрадовался Анатолий, когда она ему позвонила. – Иди к строительному, я тебя встречу.

А обнимая ее на углу улицы, ахнул.

– Ух ты!

– Я красивая?

– Очень! – он весело ее разглядывал. – Вообще-то я красивых не люблю.

– Как это? – не поняла Маша.

– Красивые много о себе понимают. Я люблю нормальных.

– Подожди, – опешила она. – Я, выходит, не красивая, и поэтому ты стал за мной ухаживать?

– Красивая, красивая, – успокоил он. – Для меня ты вполне красивая. Такая, какая надо. Я сразу понял, что лучшей жены не найти, во всех отношениях. Сразу понял, как только тебя увидел.

Он взял ее за руку и повел по улице.

Ничего обидного в его словах не было, но они Маше отчего-то не понравились.

* * *

На тихую, почти деревенскую улицу Илья приехал минут за пятнадцать до того времени, когда накануне девушка вышла из калитки. Он проехал улицу до конца, развернулся. Вокруг не было ни одного человека. Судьба предоставляла хороший шанс.

Девушка не вышла ни через пятнадцать минут, ни через час. По улице проходили редкие прохожие. Боясь привлечь ненужное любопытство, Илья несколько раз объехал квартал.

То ли оттого, что она появилась намного позже, то ли еще почему, но у него вдруг появилось ощущение собственного бессилия. Предчувствие надвигающейся катастрофы было таким сильным, что ему в какой-то момент захотелось повернуть назад.

Он не повернул, он никогда не шел на поводу у собственных страхов. Правда, он и особых страхов в своей прежней жизни не помнил. Их не было. Если, конечно, не считать страх за жизнь и здоровье сына, но это совсем другое.

Предчувствие неудачи не обмануло. Из-за угла выехала машина «скорой помощи», остановилась у одного из домов.

Не считая выскочивших из машины врачей, улица была пуста.

Илья проехал мимо одинокой «скорой». Водитель в кабине разговаривал по телефону.

Надо уезжать. Менты начнут всех опрашивать, найдут «скорую». В машине может оказаться видеорегистратор.

Илья доехал до конца улицы, свернул направо, попетлял и снова подъехал к повороту на улицу, откуда должна выйти сестра Юлии. Подмывало заглянуть за угол, посмотреть, уехала ли «скорая», но он не рискнул.

Илья опустил стекло, достал пистолет.

Впереди, на перекрестке, мелькали редкие пешеходы. Мимо Ильи не прошел никто. Девушке должно быть страшно ходить здесь по вечерам, равнодушно подумал он.

Ему показалось, что он почувствовал ее появление еще до того, как увидел ее в зеркале заднего вида.

Сегодня она была одна, без матери, и шла быстро. Илья сжал рукоять пистолета.

Потом он радовался, что не успел поднять руку. Из-за угла выехала «скорая», мигая голубым светом, промчалась мимо как раз тогда, когда девчонка поравнялась с машиной Ильи.

Если в «скорой» есть видеорегистратор, его бы вычислили за пару часов.

План, который казался таким легко выполнимым, рушился на глазах.

Девчонка прошла мимо. Откуда-то сбоку выбежала крупная собака, следом показался хозяин, невысокий кругленький мужичок, натягивающий поводок и семенящий за своей мохнатой тварью.

Девчонка отступила в сторону, пропуская собачника.

Она была и похожа, и не похожа на молодую Любу. Фигура как у всех невысоких, чуть полных женщин.

На этом сходство заканчивалось.

Девчонка шла веселой пружинистой походкой, и, даже глядя ей в спину, каждый понимал, что она молода и радуется жизни. Люба никогда так не ходила.