– Сомневаюсь, что это возможно, – наконец ответила она. – Там же нужна идеальная точность воздействия – как её добиться без конструктов, на чистой воле? Всё же мне кажется, что Высшего ремесленника мы никогда не увидим.
– У меня появился ещё один интересный вопрос: может ли так оказаться, что все эти характеристики основы – первичные, вторичные... какие там ещё есть... что все они имеют значение для конструктов, и не особенно важны для волевых построений?
– Нет, Кеннер, с тобой просто невозможно, – фыркнула Стефа смеясь. – Всё, мы на эту тему больше не говорим. Есть вещи, до которых надо доходить самому. Для каждого это происходит по-своему – потому эти вопросы и не обсуждают, чтобы не толкнуть студента в неверном направлении. Ищи свой путь сам.
– Всё, всё, – я поднял руки, – больше не спрашиваю. Про это не спрашиваю. Но есть ещё одна вещь, о которой я давно хочу тебя спросить. Ты хорошо помнишь Кеннера Ренского?
Стефа удивлённо подняла бровь.
– Хорошо. Вообще-то, я у деда была любимой внучкой, и я его тоже любила. Мы с ним много общались.
– Понимаешь, нам ещё в школе рассказывали историю про покушение на него. А в Академиуме мы её сейчас начали разбирать подробно. Вычисляем вероятности, отрисовываем мировые линии, ну и всё такое.
– Да знаю я эту историю, конечно. И что тебя в ней заинтересовало?
– У меня никак не получается в неё поверить. Есть в ней что-то такое, что меня царапает, и я никак не могу понять, что именно.
Стефа рассматривала меня с живым интересом.
– Ты меня опять удивил, Кеннер. Хотелось бы знать, как ты догадался. Да, ты прав – эта история полная чепуха. Мы просто поддерживаем эту легенду. Понимаешь, сейчас все верят, что устраивать покушение на Высших бесполезно, вот никто и не пытается. Конечно, Высшего убить очень сложно, но зачем нам нужно, чтобы кто-то вообще пробовал? Лучше пусть и дальше думают, что это невозможно.
– То есть эта история выдумана?
– Нет, сама история правдива от первого до последнего слова. Неверным является толкование. У деда же на самом деле был двенадцатый ранг, он мог влиять на лес вероятностей. Он тогда не спал и почувствовал убийцу задолго до того, как тот начал стрелять. Дед просто решил развлечься – когда он рассказывал мне об этом, то смеялся до слёз. Ну а потом, когда эту историю раздули и напридумывали всяких глупостей, мы решили, что пусть и дальше так думают, нам это выгодно.
– Погоди, а Алина говорила мне, что у Ренского был десятый ранг.
– Да что эта вертихвостка могла знать? – презрительно фыркнула Стефа. – Я помню, как Алинка возле деда крутилась. Её в нём только одно интересовало.
– А двенадцатый ранг, стало быть, связан с вероятностями?
– Нет, двенадцатый ранг – это всё, что выше одиннадцатого. Я знаю про лес вероятностей, но дед как-то мельком упомянул, что бывают другие дары Силы.
– Можешь рассказать про лес вероятностей?
– Ну... могу, пожалуй. – Стефа, немного поразмыслив, пожала плечами. – Здесь нет никакого секрета. С каждой вещью в нашем мире связано дерево вероятностей. Вот посмотри на это яблоко, – она указала на лежащее в вазочке яблоко, – я могу оставить его лежать, могу взять и съесть, могу подарить его тебе, могу сделать массу других вещей. Для каждой из этих возможностей на дереве вероятностей яблока есть ветка. Некоторые ветки сильные, некоторые почти прозрачные. Дерево непрерывно растёт и меняется – вот я сейчас решила оставить это яблоко лежать, и эта ветка налилась силой и превратилась в главный ствол, а остальные ветки стали прозрачными и растворились в поле вероятности. Это всё очень упрощённо, конечно... ну, так мне дед рассказывал, а я тогда всё-таки была ещё ребёнком. Так вот, дед мог влиять на то, какая ветка будет выбрана.
– То есть он мог повлиять на тебя, чтобы ты решила съесть это яблоко?
– Нет, – покачала головой Стефа, – он мог выбрать мир, в котором я захочу его съесть. Это его слова, я не знаю, что они значат.
Глава 14
– Давай режь, не тяни, – сказал я Ленке.
– Чем дольше оттягиваешь, тем труднее приступить.
Ленка горестно вздохнула и резанула себя по руке.
– Ненавижу это, – сказала она с отвращением.
– Почему всё это так по-дурацки сделано?
– Не отвлекайся, – ответил я.
– А то опять резать будешь.
Ленка замолчала. Наша кровь тяжёлыми каплями падала на грубую каменную плиту, вспыхивая в полёте алыми искрами. С каждым нашим визитом искр становилось всё больше, а до земли долетало всё меньше. И с каждым разом мы всё сильнее ощущали источник и друг друга. Интересно, знают ли роды о таком эффекте? Насколько мне известно, у них всегда на источник настраивается только Мать. Возможно, попытка сделать сразу две Матери приводит к каким-то нежелательным эффектам – я слишком мало знаю о родах, и шансы узнать больше невелики. И если там есть ещё какой-то побочный эффект, кроме образования связи, то нам предстоит выяснить это самим.