За пригоршню астрала

– Ну ладно, Макс, не гоношись, – разрешил себе мягкую улыбку Стас. – Ты оставил на автоответчике, что я тебе срочно нужен. – Лениво было Стасу спорить. Мысли возвращались к серебряному доллару. А может, Стас просто не заметил приключившиеся мелкие неприятности? Ведь на то они и мелкие. Но по календарным срокам странностям положено возрастать. Например, Стас постепенно должен перестать заглядываться на девушек в метро. Зримый мир должен слегка поблекнуть. Ногти должны начать желтеть. Но в том-то и дело, что ничего подобного не происходит!

– Ну да, нужен, бутлегер знахарства. Я тут новую машину подыскал. Священника вызову освятить само собой, но еще хотелось бы амулетик против аварий.

– Пьяный за руль не садись, вот и не будет аварий. – Стас подхватил с края стола лист мелованной бумаги, на которой с большим дизайнерским тщанием был изображен благообразный доктор в белой шапочке. – А это что такое?

– Да при чем тут: трезвый или пьяный? Бывают счастливые машины, а бывают – сам знаешь. Я, еще когда в комсомоле, на своей «четверке»: отремонтируюсь, разобьюсь, отремонтируюсь, авария... А сосед – десять лет на горбатом. И ни царапины. Так что амулет мне как воздух. Ну я тебе и позвонил. А тебя нету. Ты бы хоть номер трубы оставил, что ли...

– Я не ношу трубу.

– Тогда пейджер заведи. Как в анекдоте.

– Не люблю я эти цацки. – Стас, так и не дождавшись объяснения, вернул яркий плакатик с портретом доктора на место.

– Ну да, понимаю, ты же мелиоратор средневековья. Так как насчет амулетика?

– Триста баков. С фасовщика гнилых кишок.

– Да ты совсем перегоревший! Триста баков? Да я за триста баков!.. – опять взвыл телефон, и тут же пятерня хозяина кабинета вцепилась в горло трубке. – Слушаю... Сколько-сколько?.. Да мне эти санитарные книжки оптом по сто рублей поставляют. Я только имена вписываю... И что, не решить?.. Это же директор старой формации. Ты ему процент пообещай, он за тебя тещу замуж выдаст... А ты попробуй схему с взаимозачетами. Кстати, у этого директора сердечко не пошаливает?.. А какая у него группа крови?.. – трубка рывком отошла от уха и нашла успокоение на штатном месте. Добытая информация нашла место в органайзере.

– А машина твоя новая сколько потянет? – отвлек от работы Стас.

– Сколько есть – все мои, мытарь сельских священников, – возвращаясь к действительности, откликнулся генеральный директор.

– Вот то-то и оно.

– Да не «то-то». Я ведь кровные отдаю. Согласен на сотку.

– Знаю я твои «кровные». За сотку я продаю амулеты для подержанных «ауди» в старом кузове. Сам посуди, как твой ангел-хранитель надрываться должен. Грыжу должен заработать, а на корпусе чтоб ни царапинки.

– Больше сотки не дам. Пойду к цыганам, они мне за десятку амулет устроят. А это, – Макс кивнул на плакатик с доктором, – образец фирменной упаковки. Будем нашу продукцию в кульках с таким изображение поставлять. А чем мы хуже Запада?

– Ты мне напоминаешь пацанов, у которых золотые цепи толщиной с пожарный шланг. Только внутри полые. Тебе собственные члены от аварии уберечь надо, или форс выдержать? Впрочем, как знаешь. Еще ко мне вопросы есть?

– Не сторговались, и ладно, – неусидчивый хозяин кабинета медленно побрел выписывать в задумчивости петлю вокруг стола и вдруг круто развернулся. – Точно. Есть один вопросик...

Если бы в этот момент Макс выглянул в наглухо забронированное ребристыми жалюзи окно, он бы увидел, как по противоположной от бизнес-центра стороне улицы проехала, притормаживая, светлая тридцать первая «волга». А потом свернула за угол, чтоб не мозолить мозговые извилины секьюрити. За углом «волга» остановилась. Но из нее никто не вышел.

– Паш, что-то не верится, будто наш сакралик обязательно откликнулся на приглашение фирмача. – Мущийся на заднем сидении Петя никак не мог успокоиться после незаконного проникновения в квартиру разыскиваемого Станислава Витальевича Стерлигова. – И, кстати, Паш, что Максимыч имел в виду, когда называл меня «непорочной душой»? Это на жаргоне что-то означает?

Паша молчал. Петя еще какое-то время погипнотизировал спину Паши, а затем затылок шофера Саши, самозабвенно отдавшегося песне Бутусова из приемника:

– «...Движенья твои очень скоро станут плавными, походка и...»

– Ну, Паш! – Петя не выдержал и потормошил плечо бывалого опера. Стажер пытался себя приструнить – ну чего в самом деле психовать? Ну проникли, но ведь без взлома. Ну, автоответчик прослушали, но ведь отмотали пленку назад. Но в одиночку сражаться с совестью не было сил.

– Степная реакция, – многозначительно поделился Паша с шофером.

– Угу, – важно кивнул тот.

– А с чего это ты взял, что меня зовут Павлом? – с ленцой, не поворачиваясь, вдруг полюбопытствовал опер.

– Э... Ну как же, Павел Васильевич, ведь Максимыч меня, когда принимал, водил по кабинетам, представлял...

Паша (или не Паша?) покосился на абсолютно индифферентного шофера Сашу и, опять не поворачиваясь, изрек: