За Родину и Славу. Вторая война за Силезию (1744-1745)

Но в это время на Рейне произошли важные события, которые изменили планы прусского короля и заставили его нарушить поставленные им же условия и вступить в войну до завершения дипломатической подготовки. В конце июня 1744 года принц Карл Лотарингский открыл кампанию решительными действиями и, переправившись через Рейн у Майнца, угрожал вторжением в Эльзас и Лотарингию. Переправа произошла в зоне ответственности имперских частей, что впоследствии дало французской стороне повод обвинять фельдмаршала Секендорфа в предательстве. Французских войск оказалось недостаточно, чтобы помешать наступлению австрийцев, и теперь маршал Куаньи вместе с имперцами, в спешке отступал к Страсбургу, открыв для австрийских войск дорогу на Лотарингию.

Карл Лотарингский находился в зените славы. Даже король Фридрих сравнивал его с Юлием Цезарем и принцем Евгением Савойским, назвав операцию по форсированию Рейна образцом переправы через реку на виду у неприятеля[67]. Маршал Куаньи не мог сопротивляться численному превосходству противника, и настоятельно нуждался в подкреплениях, которые могли быть взяты лишь из фландрской армии. Какая польза была от французских успехов в Нидерландах, если теперь придётся останавливать там операции и переводить большую часть войск в Лотарингию для отражения австрийского наступления? Кроме того, такая сложная передислокация могла занять 3–4 недели, а в это время принц Карл мог захватить Эльзас и сломить, тем самым, недавно проявившуюся в Версале волю к борьбе. В таких обстоятельствах можно было опасаться выхода Франции из войны на условиях обмена захваченных «барьерных крепостей» на Эльзас и признания Франца-Стефана римским королём, после чего венский двор получал бы свободу рук для возврата Силезии. К этому стоит прибавить, что франко-прусский договор ещё только ждал ратификации, а заключение Тройственного союза России, Швеции и Пруссии стало почти невозможным после высылки из России маркиза Шетарди[68] и приезда в Петербург нового австрийского посланника графа Розенберга (Rosenberg), что служило верным знаком потепления в русско-австрийских отношениях после злополучного дела Ботта.

В данных условиях король Фридрих видел лишь один cпособ остановить принца Лотарингского и предотвратить выход Франции из войны. Получив 1 июля 1744 года известие о начале переправы австрийской армии через Рейн, король вынужден был принять неудобное и опасное для себя решение. И если прежде он скрывал свои намерения даже от близких министров и генералов, то теперь король пригласил к себе в Потсдам Подевильса и сообщил тому о заключении договора с Францией и предстоящем вступлении в войну. Причины и основания своего решения король представил в документе, названном «Экспозе мотивов, которые вынудили Короля предоставить вспомогательные войска Императору» (Expose des motifs, qui ont oblige le Roi de donner des troupes auxiliaires a l’Empereur). В этом документе он обвинял королеву Венгерскую в насилиях, чинимых австрийскими войсками в Империи, в пренебрежении её конституцией и обычаями и, наконец, в неуважении к самому Императорскому Величеству. Там говорилось, что король прибегает к силе с сожалением и только после того, как исчерпал все возможности для примирения, так как его предложения посреднических услуг были отвергнуты Англией. «Племя древних германцев, – значилось далее, – которые столько веков защищали свою родину и свои свободы против мощи древней Римской Империи, ещё существует, и оно и сегодня будет защищать их против всех тех, кто осмелится на них покуситься». Король завершал экспозе уверением, что действует не в своих интересах, но «поднял оружие только, чтобы вернуть свободу Империи, достоинство Императору и спокойствие Европе».