За Родину и Славу. Вторая война за Силезию (1744-1745)

Наряду с угрозой заключения сепаратного мира со стороны Франции, над королём Фридрихом давлела неопределённость в отношениях с Россией и Швецией. Проект Тройственного союза Пруссии, Швеции и России, как уже было сказано, потерпел неудачу, но там, где оказались бессильны самые ловкие посланники, успех принесла дипломатия совсем иного рода. Весной 1744 года при посредничестве короля Фридриха были заключены два брачных союза, которые призваны были обеспечить ему спокойный тыл во время будущих баталий в Европе. Эта была та самая брачная дипломатия, которая позже дала повод Вольтеру иронически называть прусского короля дядей всей Европы. 17 марта было оглашено, а 10 июня, сразу после возвращения короля Фридриха из Пирмонта, торжественно отпраздновано обручение сестры короля Луизы Ульрики Прусской с князем-администратором Голштинии Адольфом Фридрихом Гольштейн-Готторпским, под влиянием России избранного Риксдагом наследником шведской короны. А ровно через месяц, 10 июля 1744 года, состоялось обручение Софии Августы Ангальт-Цербсткой с наследником российского престола великим князем Петром. Оба из Голштинского дома, оба были избраны в наследники трона в других странах, и оба почти одновременно обручены с принцессами, которые были обязаны своими партиями исключительно усилиям короля Фридриха. Молодость и неопытность невест, вместе с влиянием, которые они приобретут вскоре на своих мужей, позволяли рассчитывать, что эти супружеские пары позволят управлять собой в интересах прусской политики. Данный расчёт очень скоро оправдал себя в Швеции. После брака Адольфа Фридриха с сестрой прусского короля влияние прусской партии в Стокгольме выросло настолько, что в Берлине могли уже не опасаться выступления Швеции против Пруссии, а в мае 1747 года стороны заключат желанный для прусского монарха оборонительный союз. Однако императрица Елизавета, от решений которой теперь зависели широкие планы и даже вся система короля Фридриха, пока не готова была занять определённую позицию. Несмотря на хитроумные интриги прусской партии при русском дворе, императрица Елизавета отвергала все попытки склонить её к заключению союза с Пруссией.

При этих попытках важную роль играла княгиня Иоганна Елизавета Ангальт-Цербсткая, мать будущей императрицы Екатерины Великой. Энергичная и амбициозная представительница младшей, Гольштейн-Готторпской, ветви Ольденбургского дома, внучка датского короля, сестра наследника шведского престола и мать будущей супруги императора Всероссийского, Иоганна Елизавета стремилась обернуть свою блестящую родословную в осязаемое политическое влияние. По прибытии в Россию и вплоть до своего отъезда княгине было отведено значительное место в расчётах прусского короля, с которым она состояла в переписке, и который пытался использовать в своих интересах её положение при русском дворе. Так называемый, «малый двор», возглавляемый великокняжеской четой и, конечно, Иоганной Елизаветой, стал инструментом короля Фридриха для проведения прусских интересов и опорой прусской партии при петербургском дворе. Высылка маркиза Шетарди была тяжёлым ударом для сторонников Версаля и Берлина (после заключения франко-прусского союза представители обеих стран сообща работали в Петербурге)[69], и на некоторое время княгиня Иоганна Елизавета стала главным её орудием. Однако настойчивость «королевы-матери», как метко назвал княгиню английский посол Тироли, в намерении уговорить российскую императрицу пойти на Тройственный союз возымела обратный результат. На очередной её совет выслушать предложения барона Мардефельда по поводу союза с Пруссией императрица в резкой форме посоветовала княгине не вмешиваться не в свои дела. Попытки подкупить вице-канцлера Бестужева, предпринятые сменившим маркиза Шетарди д’Альоном и бароном Мардефельдом, оказались безуспешными, как и интриги против него, единственным результатом которых стало удаление от двора брата вице-канцлера обер-гофмаршала Бестужева. Об этом писал лорд Картерет английскому послу Тироли: «Нет измышления, клеветы, лжи, на которую сторонники Франции не были бы готовы для удаления Бестужева».