За Русское Дело на сербских фронтах

Кстати, о деньгах. Командировочных в редакции мы не получали (уже отмечалось, что иначе и командировка наша не состоялась бы). «Принимающая сторона» в лице моих друзей-сербов карманных и прочих расходов нам не выдавала (тут никаких претензий, спасибо, что оплатили проживание, помогли с организацией сбора материала и т. д.). Артём счёл возможным отправиться в этот вояж, не имея ни доллара, ни марки в кармане. У меня было 350 долларов собственных, что называется, на крайний случай, денег. Полтинник «американских» денег я поменял на динары ещё по прилёте в ныне уже не существующем аэропорту. Что-то ушло на пиво, кофе и прочие пустяки в Приштине, что-то потратили на хлеб и молоко, которыми позавтракали утром на уже известной лавочке, на последние динары были заказаны эти переговоры. Оставшимся трём стодолларовым бумажкам следовало присвоить звание трижды неприкосновенного запаса, а ещё лучше просто забыть о них: никто не мог сказать, что нас ждёт. Собственно, о них я пока Артёму ничего и не сказал. Была ещё, буквально соскобленная по карманам, металлическая мелочь. На неё я купил две буханки не совсем чёрного, но уж точно не белого местного хлеба.

– Это – ЭнЗэ, – торжественно и угрожающе объяснил я как-то сникшему Артёму. Странно, но никаких комментариев на этот раз от него я не услышал. Возможно, «заело» пластинку с опостылевшим «и чего я с тобой поехал…». Возможно, мой единственный собеседник копил силы и для более мощного выхлопа своего агрессивного нытья.

* * *

Пока приобретали нехитрую снедь к завтраку, пока покупали хлеб, которому была уготована отдающая чем-то недобрым участь «НЗ» (Неприкосновенный запас. – Прим. ред.), обратили внимание, как прибавилось народа в белградских магазинах. Прибавилось настолько, что появились очереди. Сперва покупались упаковки питьевой воды, батарейки, консервы. Про себя подумал: вот он, символ времени, ведь буквально несколько десятков лет назад в подобных ситуациях повышенным спросом пользовались спички, соль, мыло.

Всматривался в лица, пытался поймать обрывки разговоров, старался уловить настроение людей, с которыми встречался в магазинах, на улицах, в скверах. Ничего похожего на панику и отчаяние! Правда, не обнаруживалось там и пафосного героизма. Скорее, сдержанное терпеливое мужество. Как тут не вспомнить многовековое турецкое ярмо, жестокие войны, кровопролитные распри и прочие составляющие трагической сербской истории. Как всё аукается, переплетается, дополняется, а то и просто банально повторяется!

Видели несколько митингов, пикетов, демонстраций. Антиамериканские, антинатовские плакаты, призывы, лозунги. Правда, очень массовыми, что называется всенародными, эти мероприятия не назовёшь. Участники – в основном, люди более чем зрелого возраста, молодёжи откровенно мало. Впрочем, всё это не социологические «замеры», а частные, очень личные впечатления. Наверное, это тот самый случай, когда во многом очень хотелось бы ошибаться.

* * *

Какой длинный день! Кажется, не считанные часы, а, по крайней мере, неделю мы меряем шагами улицы, переулки, площади и скверы Белграда. Разумеется, в первую очередь об этом напоминают гудящие ноги, давно ставшие единым целым с нашими ботинками (это оттого, что мы не снимали обуви почти двое суток).

Кажется, мы уже неплохо изучили центр столицы Югославии (во всяком случае, теперь очень точно представляем, где расположено посольство России). Кажется, ещё немного и мы начнём по обрывкам разговоров понимать, о чём говорят сербы. Нисколько не удивлюсь, если окажется, что в этих разговорах звучит уже до боли знакомая тема почти мифического комплекса С-300.

Поразительно, но лично меня пока совершенно не беспокоит чувство голода. Наверное, на слово «пока» надо поставить жирное ударение.

Ещё более странно, что пока помалкивает и мой спутник. Опять же слово «пока» надо обвести жирным кружком. Впрочем, он, вроде как «при деле». Это после того, как, с настойчивостью известной птицы, я долго внушал ему, что из любой, даже незавидной, как наша, ситуации надо извлекать максимальную пользу. В данном случае надо, как можно больше, снимать. Рано или поздно эти снимки непременно будут востребованы!

Вот и ходит Артём по Белграду, обвешанный фотоаппаратурой, и клацает то и дело затвором камеры. Как-никак всё, что происходит сейчас в этом городе – события мировой важности. Очень может быть, что украсят его снимки «с переднего плана» первые полосы серьёзных газет и журналов. Возможно, он даже и прилично заработает на этом. Говорил об этом Артёму много раз. Не знаю, насколько убедительно при этом звучал мой голос. Потому как отчётливо понимаю, что прежде чем превратить эти снимки в товар, пусть, трижды качественный и запредельно конкурентоспособный, из этого города …надо выбраться. С этим сложнее. Точнее, пока вовсе никак. А это значит ближайшая ночь – опять на лавочке в белградском скверике. Повезло, что сейчас здесь всё-таки тепло. В Москве в конце марта ночлег в подобных условиях даже представить себе трудно.

* * *