За Северным Ветром (СИ)

- Как и прежде, - пожал плечами Бог. – Ты же ее не предавал, - Полоз прищурился, будто проверяя честность царя. - Она хорошая, Агния. Под моей опекой твоя жена, - наконец, сказал он, утвердившись в преданности Драгослава. - Черной Волхвой сделали ее люди. Из-за нее я согласился помочь тебе, царь. Если бы Боги пустили ее в Ирий, я бы не мучал ее душу так, - вздохнул печально Полоз. Драгослав удивленно посмотрел на Бога морей: неужели Полоз любил Агнию? Это догадка была ужаснее всего, но, тем не менее, она все объясняла. - И еще из-за Перуна, - добавил Полоз и Драгослав вздохнул спокойнее. - Наша с Громовержцем вражда еще не окончена. Перун отнял у меня отцовскую любовь и ушел в свой Светомир, - Змий угрожающе зарычал и затряс головой от злости. С его мощного тела полетели брызги. Кулаки его сжались. – Я хочу, чтобы твои корабли вытравили Перуна на прямую схватку со мной.

- Но почему ты сам пойти не можешь? – набрался смелости Драгослав.

Полоз еще сильнее сжал илистые пальцы.

- Я уже ходил, - прорычал он сквозь зубы. – Много, много раз. Но брат не хочет спускаться ко мне. Боги молчат. Значит, достучаться до них могут только их дети, - тут Полоз вздрогнул, будто упоминание детей богов коробило его до глубины души, и резко наклонился к царю. Наклонился так, что его мокрые усы почти касались бороды Драгослава. Царь не мог и шелохнуться. – И ты пошатнешь врата в Светомир, - угрожающе прошипел Полоз. – Мощь твоего флота заставит рахманов преклонить перед тобой колени. А мой сын, Горыч, и преданная мне Агния помогут тебе в этом.

Полоз отстранился.

- Я буду и дальше являться твоим волхвам во снах, - уже спокойно сказал Змий. - К весне каждый из твоих мудрецов будет убеждён в том, что на Блажен идти тебе сказали Боги.

Полоз исчез, а царь не мог пошевелиться. Несмотря на зимний мороз, царь долго, до тех пор, пока за ним не пришел слуга звать к ужину, сидел подле капия Полоза. Драгослав не испытывал таких противоречивых чувств за все года правления, но Дух Полоза не спешил даровать царю желанное спокойствие.

_

Злата, хоть и не спорила никогда ни с отцом, ни матерью, поступала по своему разумению. И, когда настал вечер гуляний, царевна незаметно выбралась из Царского Терема.

Злата, обидевшись на родителей за то, что те не отпустили ее на гуляния, после ужина удалилась в свои покои. Свернула покрывало на постели так, будто бы человек спит. Сама же шубку надела и тайно пробралась по коридорам Терема на улицу. Царевна уже не первый раз подобным образом покидала Терем. Несмотря на свой юный возраст (царевне только девять лет исполнилось), Злата была талантлива в ворожбе и даже свою искусную ворожею-мать могла обмануть. Поэтому пройти незамеченной мимо слуг и воинов отца Злате было несложно: нашепчет им пару Слов, и те отвернуться. Главное, отца не встретить. Царь ее Словам никогда не внимал. Хвала Полозу, Драгослав ей по дороге не встретился, и Злата вышла за теремную стену.

Царская Площадь была ярко освещена светом огней и полна народу: ряженые гуляли, звучала музыка и колядки. В центре площади, на деревянной сцене, выступали ряженые артисты. В украшенном колоннадой ристалище[2], которое располагалось напротив Царского Терема и Великого Свагобора, танцевали с желтым огнем. Царевна невольно улыбнулась, перешла Площадь и пошла по Царской Дороге, где так же шумели празднества. Затем спустилась по меньшей, прилегающей к ней улице, и свернула в проулок, где, у углового терема был разбит маленький еловый сквер, в котором ждали ее подруги.

- Злата, мы тебя давно ждем, замерзли уже, - сказала Румяна, дочка царского веденея Станимира. Румяне было уже двенадцать, и родители позволили ей идти колядовать.

- Не отпускал отец? – не дав царевне ответить, спросила Снежана, дочка купца, подруга Златы по учебе в Ведомире. Она тоже была старше царевны, одиннадцать Снежане было.

- Он никогда меня не отпускает, - пробурчала Злата.

- Ничего, - заверила царевну Снежана. – Еще годок-другой, и будут отпускать тебя родители на колядки.

Но Злата сокрушенно покачала головой:

- Отец говорит, что такими глупостями царевне не пристало заниматься, - Злата поморщилась. – А я и так от скуки помираю.

Девочки рассмеялись и показали царевне свои самодельные маски: смотри, царевна, сейчас веселиться будем! И мешок для подарков принесли! Злата улыбнулась и надела маску лисы. Румяна выбрала себе птицу-кьор, а Снежана взяла беличью маску.

Девочки, взявшись за руки, вышли на парадную дорогу.

Главная улица Солнцеграда, Царская Дорога, прямым лучом пересекала весь город от Царской Лощади до окружной стены. Освещенные высокими фонарями с огненными чашами белокаменные терема были украшены игрушками и еловыми веточками. Ставни большинства окон были открыты, и стекла светились теплым светом горевших очагов. Искрился хрустящий снег, и сладко пахло пряностями. Ряженые стучались в двери домов, пели колядки и принимали дары: хлеб, сладости и сушеные фрукты. Уличные артисты играли на лютнях, скрипках и кугиклах; танцевали с огнем и разыгрывали представления.