За Северным Ветром (СИ)

[1] Корочун – декабрь. Неделя корочуна – праздничная неделя, посвященная Морову Дню.

[2] Ристалище - Площадь для гимнастических, конных и других состязаний (устар). В Сваргорее так называли и открытые, обустроенные на манер амфитеатра, театры.

Глава 11. Водяной

Дом Василисы располагался на крайней к лесу улице. Большая, срубленная из мощных бревен изба с гульбищем, которую окружал невысокий забор с резной калиткой. Дом с крышей из теса накрывал охлупень[1], конец которого был вырублен в виде маленькой головы хорсгора, священного оленя. Открытые ставни и причелину украшал простой охотничий орнамент.

Веслав нерешительно замер у калитки: в окнах избы был виден теплый свет лучин. Василиса или ее отец дома. Царевич, конечно, обещал Василисе прийти на площадь, но обещал вчера. После разговора со своей мертвой сестрой Веслав не нашел в себе сил отправиться к охотнице. И только на утро следующего дня царевич решился поговорить с Василисой. Впереди – Долгая Ночь, подходящее время для ворожбы. Может, и согласится Василиса заворожить того водяного, которого, правда, Веслав пока не видел, хвала Отцу Небесному. Но как же сказать Василисе о том, что Веслав – не рыбак, а наследник престола? Царевич покачал головой: ох, как он хотел отправиться на свое озеро и замереть над прорубью! Но раз Боги вернули Ладу в Средний Мир, то…

Веслав нехотя толкнул калитку и поднялся на крыльцо. Постоял, чувствуя, как учащенно бьется сердце, и, наконец, постучал.

Дверь открыл Гоенег, отец Василисы. Высокий и поджарый охотник выглядел намного моложе своих лет. Он приветственно положил на сердце руку:

- Гой Еси, Веслав, - улыбнулся Гоенег.- Чем могу служить?

- С дочкой твоей поговорить хочу, коли позволишь, - царевич положил на сердце руку.

Гоенег хитро улыбнулся:

- Ох, Василисушка, - со смехом проговорил Гоенег, качая головой. – Проходи, Веслав, дома дочка моя. Гостем будешь.

Веслав вежливо поклонился, и они с Гоенегом прошли в дом.

- Ну, Василиса, - громогласно объявил Гоенег, открывая дверь из сеней в светлицу. – К тебе еще один жених пожаловал. Будешь принимать Веслава- рыбака, душа моя?

Веслав услышал девичий звонкий смех, снял верхнюю одежду и прошел в дом.

Светлица была просторная: вдоль стен располагались неподвижные лавки, над которыми на деревянных полках стояла утварь. На окнах – белые вышитые занавески. Большая беленая печь, подле которой стояли накрытые полотенцами скрыни. Красный угол с маленькой огневицей подле домашнего Великобожия. И в центре горницы - стол, накрытый белой скатертью. На столе дымились блины и свежий хлеб, стоял кувшин с молоком.

- Буду батюшка, буду принимать, но не женихаться! - улыбалась Василиса, сидя на подвижной скамье у стола напротив Витенега. Увидев друга, Веслав опешил, но быстро взял себя в руки и поприветствовал его. Витенег, нахмурившись, кивнул в ответ головой.

- Пока не отыграем священную на тура охоту, пока по лесам одна не похожу – замуж не пойду! – добавила Василиса уверенно и хитро посмотрела на Веслава.

- Вот, дело молвишь, - согласился с ней Гоенег и обернулся к Веславу. – Проходи, чего стоишь-то? Судись за стол, угощайся.

Веслав сел за стол рядом с Витенегом, Гоенег сел подле дочки.

- Угощайся, Веслав, - улыбалась Василиса и подвинула к царевичу блюдо с блинами. – Сама пекла!

Веслав послушно взял блин.

- Я по делу пришел, - некоторое время спустя проговорил царевич, разглядывая угощение, которое он так и не откусил. – Я даже не знаю, с чего начать рассказ свой.

Витенег внимательно посмотрел на царевича.

- Ты передумал? – спросил он тихо.

Веслав обернулся к другу:

- Ко мне вчера явилась мертвая сестра, - выдавил он, и Гоенег чуть не подавился блином. Веслав посмотрел на замершую Василису. – Лада сказала мне, что ты, Василиса, волхва.

- Так, молодой человек… - поднимаясь, пробасил Гоенег, но Василиса отца мягко остановила.

- Папа, я чувствую, что Веслав дело сказать хочет. Выслушать его надо.

Гоенег грозно посмотрел на царевича, но спорить с дочкой не стал.

- Я не сын рыбака, - говорил Веслав, не поднимая взгляда. – Вы знаете это, - царевич не выдержал и вернул угощение обратно. Веслав поднял взгляд и посмотрел во встревоженные глаза Василисы. Затем перевёл взгляд на хмурого Гоенега и на застывшего Витенега. – Десять лет назад к причалу Волыньки пришвартовался коч «Ярома», - царевич тянул с признанием, как мог. – Только мы не из Половодского княжества приплыли, - Веслав глубоко вздохнул. – «Ярома» плыл из Солнцеграда.

- Отец Сварог… - прошептал Гоенег. – Так что же вы молчали?

- Чтобы его спасти, - Витенег показал на Веслава. – от царских соглядатаев.

- От кого спасти? – удивилась Василиса. – Что ты сделал, Веслав?

- Отказался от престола, - тихо проговорил Веслав. Вот и все. Он сказал это. Теперь его сочтут за беглого сына узурпатора Драгомира, и…

- Как… - Гоенег пораженно смотрел на царевича. – Быть такого не может. Ведь Драгомир в ссылке, а трон…