За Северным Ветром (СИ)

Злата и Снежана тут же вскочили, но темнота шагнула им навстречу. Девочки застыли в ужасе: темнота стала сгущаться, уплотняться, темнота делалась живой. Она завораживала, не давая сделать и шагу по направлению к спасительной улице, освещенной фонарями. Дети не могли даже закричать. Темнота шагнула еще, и теперь, в свете одинокого фонаря, было видно, как темнота приобретала человеческие очертания. Подруги увидели человека, кожа которого была темной, а вместо волос будто водоросли свисали. Его глаза были белыми, с поволокой, без зрачков, а нос напоминал рыбий. С двумя дырками и с усами, как у сома. Его рубаха была соткана из сетей, в которых застряли ракушки и камни, а ноги оплели змеи, сложившись онучами.

Странный высокий муж внушал леденящий душу страх. Он молча стоял и смотрел на детей, а те от ужаса не могли пошевелиться.

- Ты совсем не похожа на них, царевна Злата, - прошептал он и исчез.

- Что это, Мор побери, б-было? – завопила, очнувшись, Румяна.

- Не знаю и знать не хочу, - дрожащим голосом ответила Снежана, подбирая мешок со сладостями. - Может и правильно Злату в эту ночь на улицу не пускают. Выгоняли мы песнями силу нечистую, а она сама к нам и пришла!

- П-пошли домой, - заикаясь, промямлила Румяна, направляясь к выходу со двора. – Я б-больше петь не хочу.

Злата от страха даже слова не могла вымолвить: зубы царевны стучали.

- Я не смогу вернуться домой, - выдавила из себя она, когда они уже поднимались вверх по Царской Дороге.

- П-почему? – все еще заикаясь, спросила Румяна. Ее трясло.

- Я только с ворожбой могу пройти мимо слуг, - шептала Злата. – А сейчас я так боюсь, что ничего у меня не выйдет.

- Отцу признайся, - твердо сказала Снежана. – Он тебя, конечно, побранит. Но он должен знать, что мы сегодня в городе видели, ведь он царь! Он должен знать, что по его государству такие чудища бродят.

Но Злата покачала головой.

- Я папе слово дала.

- Опять? – удивилась Снежана.

- Да. И я снова его не сдержала.

- П-прекрасно. Б-будущая ц-царица.

- Расскажи все царю, - Снежана положила Злате на плечо руку. – И больше слов своих не нарушай. Гулять, петь и днем можно. Вот я уже ночами из дома ни ногой!

--

В небольшой светлице дома на Окольной улице Солнцеграда, которая примыкала к городской стене, горели свечи. Теплый свет освещал простое убранство комнаты: невысокие деревянные шкафы, печь, над которой сушились травы, и обеденный, накрытый белой скатертью, стол. За праздничным столом сидели двое: невысокая, пухленькая женщина и ее муж, такой же, как и она, добродушный толстячок. Женщина, подперев голову рукой, грустно смотрела в окно.

- Эх, Малуша, пошли колядовать, - пытался приободрить супругу муж, - твоя беспричинная печаль совсем тоску наводит.

- Сбыня, я говорила со своей сестрой, Настасьей, когда в Бересе была, - прошептала Малуша, - она тоже эти сны видит, - Малуша посмотрела на своего мужа, который с недоверием глядел на жену, и махнула в его сторону рукой. – Говорила тебе уже, а ты все не веришь мне.

Сбыня развел руками:

- Ну как, душа моя, я могу поверить в то, что у нас с тобой был сын, которого я никогда не видел?

Малуша сокрушенно покачала головой и обняла себя.

- Не знаю, - прошептала она. – Но на меня порой такое чувство находит, будто наш с тобой дом – не наш.

Сбыня вздохнул: его страшили речи Малуши. Неужели Мор так рано забрал ее разум?

- Может, пойдем к врачевателю? – робко предложил Сбыня.

Малуша взглянула на своего мужа:

- Я не теряю рассудок, - прошептала она.

- Вы с Настасьей заигрались в ворожей, - вздохнул Сбыня. – Говорил же я тебе, ворожба сведет тебя с ума. Чтобы волхвую стать, учиться надобно в Свагоборе, а не бересты от Мора читать.

- Ты все о своем, Сбыня, толкуешь, а сердца своего, - Малуша приложила руку к груди, - не слушаешь.

- Милая моя, слушаю я свое сердце, и болит оно о тебе, родная! Может, сходим к врачевателю-волхву, он лекарства тебе посоветует?

- Пустое дело с тобой беседы вести, - сокрушалась Малуша. – Сердце матери не обманешь.

- Какой матери! – всплеснул руками Сбыня. – Сколько лет мы с тобой к волхвам обращались, но так и не вымолили у Богов детей! Вот от горя ты свой разум и теряешь…

- Не было такого, - проговорила Малуша строго.

- Да, да, конечно, - прошептал Сбыня. – Был потоп, о котором все забыли. В том потопе погиб наш сын. Только помнишь об этом ты, и твоя Настасья толкует о том, что Берес тоже затопило. Остальные все заворожены.

- Да, - согласилась Малуша и вытерла слезы. – Все заворожены.

- Отец Сварог! – воскликнул Сбыня. – Кем?

Малуша пожала плечами.

- Не знаю, - робко проговорила она.

- О Боги, - прошептал Сбыня и подошел к жене. Он опустился рядом с ней на стул и крепко обнял. Ему больно было видеть ее такой, сгорбленной и осунувшейся.

- Ты пойдешь со мной на собор видящих сны? – тихо прошептала Малуша, и Сбыня мягко отстранился.

- Теперь ты и к этим юродивым ходишь? – печально спросил он.

Малуша большими, безумными глазами смотрела на своего мужа:

- Они не юродивые. Они просто помнят то, что все забыли. Они, как и я, понимаешь? – прошептала она тихо. – С нами Боги говорят!

___