За Северным ветром

Перун обратился в грозную стихию, и Полоз, став водным духом, вступил в отчаянную схватку с братом. Их Слова, произнесённые друг другу, молниями расчертили небосвод. От борьбы стихий стало светло, как днём. На сражающиеся на земле армии то град летел, то искры света. Горыч рычал, подминая под себя людей в белоснежных доспехах.

Облака над Небесными Скалами осветила зарница, и ещё один громоподобный рык сотряс Явь. Освещаемый всполохами ночного сражения, со стороны Скал летел пятиглавый дракон. Завидев противника, Горыч неистово взревел и, когда крылатый ящер к нему подлетел, Морской Царь вступил в схватку с крылатым собратом.

Драгослав с трудом понимал, что происходит: битва превратилась в неясное зарево среди ночи, сквозь которое был слышен лязг мечей и шёпот слов воюющих волхвов. Где-то летел Небесный Огонь – волхвы рахманов старались уничтожить несметное золотое войско. Дрались змеи, морской и земной, а в вышине неба сверкали молнии Богов. Драгослав замер, Агния тоже: пронзивший их обоих меч рахмана не причинил супругам вреда. Только обернулась Агния на мужа, когда почувствовала себя прикованной к нему вражеским мечом. Драгослав вынул меч из сияющей брони: оказывается, оружие пращуров могло пробить и волхвовские доспехи морских витязей. Доспехи, но не души.

Поразивший царя и царицу богатырь в белых доспехах рахмана оцепенел от ужаса, когда увидел, как Драгослав освободил себя и свою спутницу от пронзившего их обоих заворожённого оружия. Рахман хотел было убежать, но Драгослав снёс ему голову его же мечом.

Битва, казалось, будет длиться вечно. Сражающиеся потеряли счёт времени: золотая армия медленно продвигалась вперёд, к серебристому граду пращуров, который стоял на внешнем берегу реки, что окружала Небесные Скалы. Сварогины не выдержали бы такого изнуряющего боя, если бы не золотые витязи, которые помогали людям своим Словом. Рахманам давали силу Слова их волхвы; только сила Слов зачарованного войска Змия была всё же сильнее, и защитники Блажена медленно отступали.

Пятиглавый крылатый змей клубком катался со своим трёхглавым морским собратом, подминая под себя и своих, и чужих воинов.

Битва длилась всю ночь, и, когда первый солнечный луч коснулся Небесных Скал, войско Полоза оттеснило рахманов к белокаменным стенам их величественного града.

Истошное рычание потрясло утренний воздух: пятиглавый защитник Блажена вцепился в три шеи морского змея, и Горыч отчаянно бил своим гигантским хвостом. Невыносимый гром разрезал клубящиеся над Блаженом тучи, и разряд белых молний вспорол землю рядом со сражающимися змеями. Поверженный Полоз расправил спину подле сына и, наволхвовав из последних сил себе руки, старался освободить Горыча. Молнии ударили ещё раз, и подле Полоза явился Перун.

– Ты вновь проиграл, брат, – прогремел Громовержец. – Возвращайся в свои воды, и…

Но тут, под натиском Слов и стрел золотого войска, рухнула часть стены города пращуров, и в пробитую брешь ворвалось войско Полоза.

Перун обернулся и посмотрел на то, что совершают сыны Сварога под руководством золотых витязей.

– Ты даже души им пленил, рабам своим, – проговорил разочарованно Перун. – Как же ты низко пал, Змий, раз бессмертием ты их заворожил. Ты же знаешь, что душам нужно идти дальше, и знаешь, что царствие Мора – лишь град на их вечном пути.

– Нет, – прохрипел Полоз и, наконец, заставил пятиглавого дракона разжать пасти. – Нет. Они не ведают об этом, они думают, что им души свои не спасти.

Пятиглавый зло рычал на Бога морей, но перечить его Слову не смел. Трёхглавый же, скуля, свернулся подле ног своего отца.

– Что же ты не спасаешь Белый Град? – удивился Полоз, поднимая взор на своего брата.

– Не я должен город спасти, – проговорил Перун. – Это пряжа не моя: урок, брат, тот не для меня.

Полоз рассмеялся:

– И ты позволишь мне пройти к Вратам, после того, как я вновь проиграл? Позволишь разрушить твой град?

Перун обернулся на Полоза:

– Город построили рахманы, вопреки советам нашего Отца – жить, как в древние времена, с Матерью-Природой. Если бы они послушались тогда, сама Смородина-река их бы защитила. Это – им урок, – вздохнул Перун. – Ты можешь и Мост перейти, и во Врата постучать, брат. Только сбросят тебя обратно Птицы. Можешь захватить Белый Град, но души рахманов поработить тебе не удастся.

Сверкнула молния, и Перун исчез. Полоз, рыча, сжал кулаки. Алый пятиглавый дракон поднялся в воздух и перелетел к Белому Городу. Войско Полоза расступилось перед крылатым ящером, но монстр ни людей, ни золотых витязей трогать не стал. Змей расположился подле бреши в белокаменной стене, и все пять голов обернулись на Полоза.

– Ну, сиди, Горыныч, сиди, – прорычал поверженный Бог. Полоз обернулся на Горыча и, положив ладони на сына, зашептал. Слова Полоза дрожали над ранами змея, и кожа морского царя срасталась. Когда тело Горыча зажило, Полоз велел ему возвращаться в воду, и сгорбленный ящер послушался отца.

Полоз обернулся на Белый Город: Бог морских пучин знал, что Драгослав одержит победу. Он чувствовал своего слугу.