За стеклом

Но у меня были, конечно, совсем другие представления. Заканчивался год, полный ужасов и разочарований. Практически полная потеря бизнеса, который я несколько лет, по крупицам, создавал и строил, ухудшающиеся отношения с женой, причины чего я еще тогда не знал. И все это на фоне постоянной нехватки денег, взлетов «ух, ты!» от мнимых надежд на новые проекты и новые свершения. Ну и конечно, десятки литров различных этанольных жидкостей, которыми я праздновал «ух, ты!», пытался сгладить «все не так» и хотел убить себя во время «ну и к черту».

К концу года, все это, как часто выражаются алкоголики, – навалилось.

В ту субботу, я, как будто, всем своим организмом ощущал, что от всего этого уже по ноздри в болоте.

Я думаю, так ощущает себя каждый, кто погряз в проблемах из-за зависимости и погряз в зависимости из-за проблем. Такой замкнутый круг, беличье колесо.

Поступил я тоже «в духе». Сразу, как проснулся, ранним утром, решив, что надо как-то успокоиться, выпив вина. Но, выпитая бутылка не принесла успокоение. Наоборот, стало как-то нервно, противно.

Лечите подобное подобным. – решил я и выпил еще одну бутылку, большими глотками, прямо из горла, в закутке, за магазином, в котором ее купил.

«Как можно уйти, не попробовав». – вспоминал я тогда слова крестного, который в магазине, обычно, брал две бутылки. Одну – сразу попробовать, вторую – на дорожку.

После второй бутылки перестало быть так противно, зато стало еще более нервно. Внутри я представлял какую-то конструкцию, то ли домик из спичек, то ли из сложенных карт. Конструкцию очень хлипкую, подверженную полному разрушению, только от одного толчка.

Я был такой конструкцией, моя психика, раскачанная до предела, готова была сорваться.

И сорвалась ближе к вечеру.

Когда я, впоследствии, описывал свои тогдашние ощущения врачу, он мне сказал, что это, скорее всего, был приступ белой горячки.

В голове была одна сильная эмоция «мой брат меня предал». Она крутилась под разными углами, как палочка в автомате сахарной пудры, обрастая все новыми слоями.

Сама причина предательства было связана с тем, что мой брат не смог вовремя инвестировать деньги в мой новый бизнес-проект. Но, потом это неприятное, но никак не смертельное событие, обросло и усилилось десятком многих других, весьма мнимых причин, почему мой брат, по моему тогдашнему убеждению, должен гореть в аду. Причем, отправиться туда в самое ближайшее время.

Мои неудачи за последние лет двадцать, какие-то семейные конфликты, в целом, то, что меня не устраивало в мироздании, – к вечеру, во всем этом был виноват мой брат. Даже в смерти дедушки, он тоже оказался виноват, хотя на тот момент, ему было всего четырнадцать лет, а мой дед скончался от сердечного приступа.

Я думаю, тем, кто хоть раз встречался с сильно пьющими людьми, когда они раздражены до предела, это знакомо. Когда из человека, буквально льется поток самых бессмысленных ругательств и обвинений.

Бессмысленных для вас. Но, посмотрев в перекошенное лицо, кривые губы, выпяченные глаза, вы убедитесь, что для того, кто в тот момент, всю эту ахинею произносит, это является самым, что ни на есть, главным проявлением смысла, правды, истины в последней инстанции.

Что у трезвого на уме, у пьяного на языке. – не соответствует истине. Поговорка не учитывает способности нашего мозга, который, в зависимости от «накачки» психологической системы, может конструировать любые, самые невероятные, связи и концепции. За счет этого возможно творчество, как и многие другие вещи, благодаря которым человечество – человечество. Как и возможно то, что правильнее всего назвать пьяным бредом.

И, в ту страшную субботу, я не ограничился просто передумыванием о том, какой мой брат – мерзавец и как он меня предал. Мое состояние требовало чего-то большего, чем тихая ненависть.

Я предпринял попытку «остудить» себя большой порцией водки. «Резонно» подумав, что именно водка – подскажет мне правду. В моем пылающем мозгу, это как-то выразилось через рекламные метафоры о чистоте и прозрачности этой «национальной идеи».

Водка не подсказала мне правду. Зато подсказала, что надо делать. «Нельзя просто так это оставить. Надо с ним разобраться!» – понял я, думая, каким лучше способом донести до моего брата то, что я о нем думаю.

И чтобы мой «топор войны» точно попал в цель, я решил сделать это сразу несколькими способами. Позвонить, написать, передать свое новое «знание» через другого человека. Чтобы он точно услышал, что он во всем виноват!

Со мной происходило примерно то же, что происходит с пьяным человеком, орущим на улице. Когда пьяный и совершенно безумный человек орет на всю улицу то, что и так уже повторил десятки раз, – он, таким образом, пытается сделать так, чтобы его услышали. Это никак его не извиняет, не прощает, разумеется. Я просто говорю о том, что он это делает, не понимая, не видя себя со стороны. То, что крутится у него внутри, не дает ему ни шанса на хоть бы секундный и хоть сколько-нибудь трезвый взгляд. И это очень опасно и грустно.