За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Несмотря на решение ввести таможенные пошлины, Сергей Юльевич Витте – министр финансов, автор идей о расселении русских в Маньчжурии и строительстве железной дороги – со скепсисом относился к перспективе прекращения незаконной торговли на границе с Китаем. Во время своей поездки по Дальнему Востоку в 1902 году Витте заметил:

До этого времени и Забайкалье, и Приамурский край жили своей совершенно обособленной от торгово-промышленных интересов России жизнью, жили вне общей установленной для Империи таможенной черты. Малонаселенность их и отсутствие каких-либо зачатков обрабатывающей промышленности делали совершенно непроизводительной и бесцельной в фискальном, так и в экономическом отношении таможенную охрану границы огромного пространства. Сами же бесконечные, труднопроходимые пространства Забайкалья служили лучшей оградой от проникновения с востока в Сибирь и далее в Европейскую Россию заграничных товаров.

Реалист Витте знал, что у правительства не было других вариантов, кроме как смириться с определенной долей бесконтрольного обмена товарами через границу:

Охрана чинами пограничной стражи границы огромного протяжения будет стоить весьма дорого и, конечно, даже в малой части не покроется возможным доходом от таможен края. Если остановить мысль о полной охране границы, удовлетвориться надзором за наиболее важными путями и наиболее населенными пунктами, то надо предвидеть, что в обходе этих путей и пунктов широкой волной через Приамурский край двинется контрабанда, и для того, чтобы не допустить ее в пределы Сибири, потребуется усилить таможенный надзор на Байкале и таможню в Иркутске. Но сохранение подобной второй таможенной границы поставит в тяжелое положение Забайкалье и Приамурский край и затруднит развитие их торговых сношений с Западной Сибирью[144].

Несмотря на скептицизм, государство продолжило перемещение таможенных органов к государственной границе, однако реализация новой российской тарифной политики столкнулась с сопротивлением со стороны многих местных жителей. Опасаясь потери экономической значимости, торговцы Читы, центра Забайкалья, с самого начала выступили против открытия таможенного поста на западной конечной станции КВЖД в Маньчжурии. В 1902 году члены поселкового совета обратились в Министерство финансов с просьбой открыть таможенную службу у них, а не на границе с Китаем[145].

Санкт-Петербург проигнорировал эту просьбу из-за увеличения контрабандной торговли на железной дороге, и маньчжурская таможня открылась в числе первых. В августе 1901 года опытный таможенник Станислав Николаевич Хмелевский был направлен в Маньчжурию для решения сложных задач по организации новой заставы, начавшей сбор пошлин в марте 1902 года. Регулирование пассажиропотока, оформление железнодорожных грузов и сбор тарифов входили в основные задачи маньчжурской таможни. Охрана и патрулирование границы, так же как и в Кяхте, были лишь второстепенными функциями[146].

Некоторые путешественники, например американский миссионер Маркус Лоренцо Тафт, описали тщательный осмотр в поездах:

Весь багаж был принесен из багажного вагона в просторное помещение на вокзале, где он был вскрыт и подвергнут тщательной и строгой инспекции… Ручная кладь была досмотрена в поезде… Когда таможенные инспекторы вошли в наше купе, один из них длинной тростью проверил под сиденьями и руками прощупал под матрасами. Один из инспекторов заметив, что внешний карман моего пальто выпирал, заподозрил контрабанду сигар. Он указал на него, прощупал его снаружи, и потребовал, чтобы я показал его содержимое. Когда я показал красный «Бекедер», он был полностью удовлетворен, быстро отметил мелом оставшийся багаж, и быстро ушел, сопровождаемый улыбками наблюдателей[147].

Однако опыт такого тщательного досмотра багажа скорее был исключением, чем нормой. Несмотря на постоянное увеличение штата, численность его оставалась недостаточной для тщательной проверки всех пассажиров и грузов, эффективного контроля границы и выполнения консульских обязанностей[148].

Значение маньчжурской таможни росло, и всего за несколько лет она стала ключевым контрольным постом на границе с Китаем. Однако российская таможня все еще располагалась во временных постройках – здания для полноценной канцелярской работы отсутствовали, как и помещения для сотрудников и для хранения конфискованных и пошлинных товаров[149]. Эти временные сооружения отражали условность российской таможенной политики на протяжении 1900-х годов. Таможенный контроль на российском Дальнем Востоке будет еще раз отменен с 1904 по 1909 год, когда свободный обмен товарами снова окажется необходим для обеспечения восточной периферии Российской империи во время и после войны с Японией[150].