За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Большинство русских и китайских жителей ст. Маньчжурия жили в этнически сегрегированных районах и редко общались друг с другом в повседневной жизни. Тем не менее удивительно, что, несмотря на напряженность, вызванную соперничеством Санкт-Петербурга и Пекина, китайцы редко становились пугалом в общественном российском дискурсе о преступности в поселке. По сравнению с другими полуколониальными городскими пространствами на Северо-Востоке Китая, здесь китайцы избежали роли козла отпущения. Русские считали, что китайцев, промышляющих воровством, интересовали строительные материалы из заброшенных домов или общественная собственность, например уголь в железнодорожных складах. Однако подобное «самообеспечение» не было редкостью и для самих русских. Случайные конфликты русских и китайцев на ст. Маньчжурия разворачивались на самом дне общества – они ссорились по поводу украденного угля, дров или из-за оплаты перевозки багажа на железнодорожной станции. Обычно в таких конфликтах уязвимой стороной оказывались китайцы[337].

Станция Маньчжурия превратилась в очаг преступности национального масштаба для России, когда в 1908 году были ограблены почта и телеграф и было украдено 210 тыс. рублей. После этого набега военный губернатор Забайкальской области описал поселок как «рассадник» преступности, откуда она распространяется по всему Забайкалью. В письме, отправленном в полицейское управление Министерства внутренних дел в Санкт-Петербурге, он пришел к мрачному выводу:

Хроника преступлений, совершаемых на ст. Маньчжурия, конечно, лучше всего показала бы, какие элементы находят там приют и насколько энергично преследуются они местной полицией… Еще более громадно число грабежей и убийств в самом поселке Маньчжурии. Точных сведений о них я не имею. На основании частных сведений могу привести лишь некоторые. Например, 1) вооруженное нападение на почтовой поезд, отправившийся со ст. Маньчжурия на Харбин, вблизи этой станции, с ограблением почтового вагона, 2) нападения на аптеку Подлясокого, 3) квартиры Пахатинского, 4) Партина; 5) ряд зверских убийств, с ограблениями. Наконец, 6) убийство полицейского надзирателя Мержинского. Во всех случаях, кроме последнего, действовали целые шайки разбойников. Но преступники ни в одном из них не обнаружены[338].

Офицеры полиции, рекрутируемые из Заамурской пограничной стражи, которые охраняли КВЖД, не могли противостоять этой волне преступности. Посты их были расположены только в административной деревне, вдали от частных районов поселения, которые по-прежнему охранялись нечастыми и беззащитными патрулями.

Многие характеристики поселка были типичными для поселений с большим числом приезжих, в основном мужчин: бурная ночная жизнь, проституция, азартные игры и места, предназначенные для употребления алкоголя. На ст. Маньчжурия насчитывалось около двухсот продуктовых и алкогольных магазинов, торгующих разливным пивом, восемь таверн, около десяти ресторанов с «частными комнатами» и до тридцати столовых, чаще всего расположенных вокруг базаров, предлагающих дешевую выпивку и женщин для развлечения клиентов. Большинство этих учреждений были открыты круглосуточно, обычно они были переполнены посетителями и регулярно привлекали преступников[339].

Уровень преступности начал падать, когда в 1910 году только избранная общественная администрация арендовала специальные наблюдательные посты, обзирающие частный поселок. Служащие этих постов могли обратиться за помощью к особым патрулям, которые незамедлительно прибывали при первых признаках опасности. Железнодорожная полиция и особая китайская полиция, ответственная за китайских подданных, поддерживали регулярные силы[340]. После особенно жестокой драки между посетителями столовой при базаре в пасхальную неделю 1911 года поселковый совет задумался о том, как решить проблему проституции на станции. Два посетителя напали друг на друга, один из них размахивал топором, другой бросал стеклянные бутылки, одна из которых случайно чуть не убила игравших на улице детей. Члены совета в ходе оживленного обсуждения единогласно решили запретить предоставлять подобные услуги мужчинам младше сорока лет. Также было запрещено трудоустраивать проституток в столовых и ресторанах. Поселковый совет в сотрудничестве с полицией и медицинским комитетом начали поиски подходящего для секс-индустрии места в поселке[341].

С началом Первой мировой войны станция Маньчжурия вновь оказалась атакована организованными преступными группами, которые совершали налеты на жилые дома, магазины и склады, вынуждая горожан оставаться дома, владельцев закрывать свои магазины, а общественную администрацию обеспечивать своих служащих оружием после наступления темноты[342]. Маньчжурская криминальная история показывает, что преступления по большому счету совершались внутри сообщества российских подданных и редко пересекали границы, разделяющие национальные группы.