За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Эти военные действия с точки зрения экономических и материальных последствий оказались особенно разрушительны для западной конечной станции КВЖД. Уже к 20 августа 1929 года «Нью-Йорк таймс» описала ст. Маньчжурию как «мертвый город»: «Улицы безлюдны, большинство домов пустые и стоят с заколоченными окнами и дверьми; к столбам вдоль основных улиц не привязаны лошади или фермерские упряжки; прекрасные транспортировочные загоны, построенные для маньчжурских и монгольских лошадей и скота, опустели. Даже сортировочные станции практически пусты, потому что русско-китайские отношения были прерваны три недели назад и транссибирские поезда больше не ходят по этому пути»[478]. Вскоре после первых атак жители Маньчжурии заполнили поезда, отправляющиеся в Харбин. Многие владельцы магазинов и торговцы закрыли свои предприятия и уехали из пограничного города. Служащие Китайской морской таможни также сбежали. Обеспечение города достигло катастрофически низких показателей. Население г. Маньчжурия, согласно свидетельствам, снизилось с 12 954 в 1929 году до 3000 жителей летом 1931 года[479].

Конфликт на международной границе усилил неприязнь между гражданским населением. Антикитайские настроения не были чем-то новым для жителей Забайкалья: Москва давно пыталась манипулировать их политическими взглядами и эмоциями. Уже в середине 1920-х годов большевики подпитывали синофобию среди советских жителей пограничья. После того как Чжань Сюэлян приказал своей армии арестовать главного управляющего КВЖД в январе 1926 года, в советских приаргунских деревнях была прочитана серия антикитайских лекций. Однако только примерно 10 % уставшего от войны населения, по официальной информации, было настроено по отношению к Китаю враждебно[480].

Свирепые атаки 1929 года, которые радикально изменили жизнь людей, несомненно, обострили разделение между «своими» и «чужими», между «советскими» и «китайцами». Для людей, направивших друг на друга оружие, контрабанда больше уже не могла быть обычным делом. Советско-китайский конфликт в определенном смысле опять объединил доселе разрозненное советское пограничное общество. Сообщалось, что все три класса крестьянства – кулаки, середняки и бедняки – в начале коллективизации в 1929 году поддерживали советскую позицию против Китая[481]. И что бедные крестьяне помогали защищать границу, организуя самооборону. Некоторые даже участвовали в сражениях. Иногда пограничники также поддерживали население. Когда на Аргуни между 1927 и 1929 годами случились наводнения, пограничники спасали людей и их имущество[482]. Даже хори-буряты сомона «Новая Заря» и другие кочевники, обычно равнодушные к межимперскому соперничеству, твердо придерживались советской позиции в конфликте за КВЖД[483].

Кроме того, изменилось самосознание Красной армии. В 1929 году в первый раз она показала себя, защищая границы и свое гражданское население. «Мы заставили китайских генералов разговаривать с нами, показав им свою силу», – таково было общее мнение об операции под Маньчжурией среди служащих пограничных войск и солдат Красной армии. Это стало полной победой для советских военных и, таким образом, повысило их уверенность в силе и возможностях Красной армии[484].

«ТРАГЕДИЯ ТРЕХРЕЧЬЯ»: СОВЕТСКИЕ КАРАТЕЛЬНЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ В КИТАЙСКОЕ ПОГРАНИЧЬЕ

Маньчжурия оказалась в центре этого военного конфликта, однако события в Трехречье – сельском регионе на китайском берегу в верховьях Аргуни – покажут ситуацию с другой стороны. Широко разбросанные отряды белых до конца 1920-х годов изредка нападали на советских пограничников, воровали лошадей на советской территории, а также подстрекали крестьян против большевиков[485]. Вооруженный конфликт за железную дорогу, таким образом, предоставил Москве повод окончательно искоренить эти отряды и осуществить политику геноцида в отношении казаков, которые переселились в этот регион[486]. Сильнейшее наводнение лета 1929 года затопило множество деревень в Трехречье и на аргунских берегах. Вода унесла несколько жизней и оставила многих фермеров без крова, однако она оказалась благословением. Вода обрезала связь между Хайларом и советской границей и предотвратила советскую атаку[487]. Только когда в начале августа небольшие отряды Красной армии без предупреждения начали обстрел и вошли в пограничные деревни на китайском берегу Аргуни, жители Трехречья узнали о конфликте за КВЖД[488].