За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Сопротивление этой политике означало для эмигрантов жизнь в изоляции, продолжительные разлуки с семьями на другом берегу Аргуни. Жители Трехречья оказались посреди перекрестного огня, когда Советский Союз столкнулся с режимом маньчжурских военачальников и Маньчжоу-го. Некоторые казаки воевали на стороне Семенова, этот и другие факторы в будущем приведут к их стигматизации.

Когда большевики укрепили власть в Забайкалье к концу 1920-х годов, возможности взаимодействия между русскими и китайцами на аргунском фронтире сузились. Проницаемая граница была неприемлема для советской власти, потому что плановая экономика основывалась на автаркии и не могла принять неформальную торговлю. Контроль экономических и коммерческих операций был, однако, только одним из способов подчинения пограничья. Большевики стремились создать новую форму государства, которое предполагало другую форму пограничного общества. Этот проект требовал преданных людей в сплоченном национальном государстве, объединенных в стремлении построить коммунизм. Кочевники и казаки, вовлеченные в земледелие в пограничье, были равнодушны к марксистской теории и современному пониманию границы и представляли собой потенциальную опасность для советской идеологии и экономики. Несмотря на то что процесс укрощения коренных жителей пограничья начался до 1917 года, советское государство установило контроль над религиозными практиками и образом жизни людей более решительно и комплексно, чем это делал царский режим.

Многие аргунские казаки и забайкальские буряты в результате этого были вытолкнуты в эмиграцию. После Русской революции большая часть казаков осталась на китайском берегу реки в давно знакомых районах. Там они строили свои новые дома в тех местах, где раньше китайцы запрещали им заготавливать корма на зиму. Сейчас, однако, большевики не позволили им вернуться в родные деревни на советской стороне. Возникновение этой небольшой сельской диаспоры убеждает нас в том, что граница стала неоспоримой реальностью для местных жителей в той же мере, что и для государственных чиновников. Сопротивляясь идущему сверху процессу строительства нации, аргунские казаки и кочевники пограничья держались за локальные идентичности. Они оставались непреклонны в сохранении этнической и культурной гордости и тем самым заявили о квазинациональной верности ушедшей Российской империи. Как и кочевники, казаки, таким образом, оказались в сложной ситуации – социально стигматизированные в собственной стране, они демонизировались и в соседнем государстве.

Милитарист Чжань Цзолинь оставался у власти, пока японские офицеры не убили его в 1928 году[466]. Маньчжурия попала под полный японский контроль через три года. Спустя два десятилетия относительного благополучия, когда Северо-Восточный Китай расцвел экономически, регион опять оказался на службе имперской армии. Сейчас японская армия использовала регион как плацдарм для подготовки к войне в Восточной Азии и на Тихом океане. Эти процессы оказали глубокое влияние на политическую ситуацию в Аргунском бассейне и на повседневную жизнь каждого из его обитателей, о чем мы и поговорим подробно в следующей главе.

Глава 5 ОТКРЫТАЯ СТЕПЬ НА ЗАМКЕ

Специальный корреспондент «Зари» посетил ст. Маньчжурия в сентябре 1931 года. Менее чем за две недели до начала оккупации Японией Северо-Востока Китая он сообщил своим читателям о внезапной смене советского пограничного режима. «Заря» – тогда еще независимая, умеренно либеральная, антисоветская эмигрантская газета, издающаяся в космополитичном городе Харбин, отдала под этот репортаж целую страницу:

Кто-либо из города идет в поле, в сторону границы. Идут спокойно, так как до границы остается еще верста-полторы и на ней как будто никого не видно. Вдруг… появляются три-четыре красноармейца и мчатся прямо на людей. Приходится спешно удирать, потому что советская пограничная стража очень «плохо знает», где проходит граница и с особенным рвением старается изловить таким путем кого-либо на границе… Раньше, сравнительно еще недавно, пограничники не проявляли особого старания в поимке людей на границе и не только хорошо знали, где идет пограничная линия, но часто даже свободно пропускали людей, как с одной, так и с другой стороны. Теперь же пограничники стали проявлять рвение, как оказывается в связи с тем, что у них объявлено новое распоряжение… Поэтому маньчжурцы советуют – не подходить слишком близко к границе и вообще скрываться от советских разъездов, если те появятся в поле зрения.