– С твоим мужем все в порядке, но это не продлится долго, если мы не уберемся отсюда в ближайшее время, – вмешался Илион. – Твое маленькое вмешательство привело к тому, что не только мы выжили здесь. Даже виверны теперь могут нагнать нас без препятствий.
Ага. У милосердия Серебряной крепости был срок годности.
– Расслабься, фахин. С этого момента я беру ответственность на себя, – невозмутимо ответил принц Теней. – Нокс прилетит раньше виверн. Паш и Юнос тоже в пути. Они нас прикроют.
Он убрал прядь волос с моего лица и притянул к себе. При этом я заметила, что он снова надел свои кольца. Так вот каким образом он успел вызвать подкрепление.
– Ты проделала невероятную работу, котенок. Отдохни, я позабочусь об остальном.
С облегчением я прижалась к его теплому крепкому телу, позволив себе переложить на него ответственность. Ноар, казалось, снова стал самим собой. И сказал, что выведет нас отсюда. В этом у меня не было ни малейшего сомнения.
– Я должен поблагодарить тебя за мое освобождение, фахин, – теперь принц Теней снова обратился к Илиону. – Однако, поскольку мы оба знаем твои мотивы, я считаю твой долг погашенным. Мы квиты. Как только Серебряная крепость будет позади, мои люди доставят тебя в место на твое усмотрение.
Тихий голос Ноара вибрировал в его груди, посылая мне чувство защищенности до самых кончиков пальцев ног.
– Без обид, принц Теней, – услышала я рычание Илиона, – но после всего, что я там увидел, я не оставлю Амайю наедине с тобой. Даже если твой отец снова будет угрожать мне смертью.
Ноар принял эти слова со злобным фырканьем и просто сказал:
– Мы летим не в Царство Теней.
– Ты что, спятил? Тебе нужно увидеться с Шаеллем. Он затеет войну, если будет думать, что ты здесь в плену.
Я была благодарна Илиону за то, что он возразил Ноару, потому что у меня с трудом хватало сил, чтобы попросту бодрствовать. Теперь, когда непосредственной опасности больше не было, ватное чувство усталости сгустилось в плотную завесу, что окутала мой разум.
– Ромэ и Дрокор сейчас в крепости Теней. Я уже рассказал им о своем освобождении, – холодно сообщил Ноар фахину.
– Ты же знаешь, что этого недостаточно, – возразил Илион. – Если ты не появишься там, чтобы Шаелль мог лично убедиться в твоем освобождении, он будет придерживаться плана возмездия. Он хочет этой войны.
– Амайя была права с самого начала. – Я почувствовала, как меня поднимают, и сумела приоткрыть глаза в последний раз. Черная тень заслонила белые облака над нами. – Князей не переубедить. Есть только один способ покончить с этим безумием. Который предложила Амайя. И если для этого мне придется последовать за ней в мир людей, я это сделаю. Никто больше нас не разлучит.
Одна тень разделилась. Мерзкий визг пронзил небо, и в ответ раздался могучий рев.
– Ты не можешь оставить Кассардим в беде! – воскликнул Илион. – Все погрязнет в войне.
– Я никого не оставляю в беде, – пробормотал Ноар, прижимая меня к своей груди. – Я просто расставляю приоритеты. У нас осталось еще два дня до истечения срока ультиматума. К тому времени мы вернемся.
– Ноар… – прошептала я, сонно дергая его за оставшиеся клочья рубашки. Илион был прав. Риск слишком велик и…
– Спи, котенок. Я с тобой…
13. Потерянное сердце
Пульсирующая боль внутри черепной коробки разбудила меня. Мои мышцы взбунтовались, когда я попыталась повернуться. Мне хотелось бы поспать еще немного, но потом я услышала звук, который резко переключил меня в состояние бодрствования. Завыли сирены «Скорой помощи».
Чего? Звук показался мне крайне знакомым, и все же мой разум твердил мне, что этого не может быть. Я с трудом заставила себя открыть глаза и первым делом увидела цифровой дисплей будильника. Он показывал 8:42 утра.
Какого черта…
Когда я откинула одеяло и села, черный меховой комок плюхнулся на матрас и жалобно завыл. О, слава богу, Шмелек был жив! В пылу схватки я совершенно забыла, что он был с нами во время приема ледяной ванны. Это, наверное, объясняло и то, почему ококлин только что наказал меня пренебрежением и, не издав ни единого звука, исчез где-то в подушках. Он ненавидел воду.