За тех, кто в дрейфе !

- Уравниловка, Шурик, недопустима, - сурово говорит Веня, - она осуждена периодической печатью. Такой диплом - документ не шуточный, дает право на бесплатный проезд и персональный оклад. Вот ты, например, официально зафиксированный и разоблаченный общественностью хулиган-пятнадцатисуточник разве дать тебе диплом? Или Кореш - у него только и заслуг, что профессионал по дамской части. Или возьмем Кузьмина, из-за безынициативности которого имеет место непрохождение радиоволн в ионосфере.

- Будто это от него зависит, - фыркает Шурик.

- Они шутят, - разъясняет Шурику Кузьмин. - У них благодушное настроение после ужина-с.

- Физик, а умный, - с уважением говорит Веня. - Все понимает.

- Вы, остряки, - вмешивается Груздев. - По моим прогнозам Льдина пройдет в стороне от полюса.

- Второй фурункул вам туда, где он был! - пугается Веня. - Сергей Николаевич, а вы как думаете?

- Ветры и течения нами командуют, Веня. Повлиять на линию дрейфа мы можем так же, как на лунное затмение. Ну, а в крайнем случае попросишь Белова подкинуть тебя туда на часок отметиться, тебе он это сделает! Тем более опыт таких полетов у Кузьмича имеется.

Веня с деланным ужасом вжимает голову в плечи: Белов дал страшную клятву ему отомстить. С месяц назад Веня проходил мимо домика Николаича и увидел в окошко, что Белов разбирает и смазывает пистолет. В это время зазвонил телефон, Белов снял трубку, потом оделся и пошел на радиостанцию. Такого случая Веня, конечно, упустить не мог. Он быстро разыскал подходящий винтик, вбежал в домик и положил в груду смазанных частей. Затем в течение дня то один, то другой зритель осторожно заглядывал в окошко, умирая от смеха при виде совершенно озадаченного и даже взбешенного Белова, который никак не мог собрать пистолет: каждый раз оставался лишний винтик. Что же касается "опыта таких полетов", на что намекнул Николаич, то он заключался в следующем. Весной, в период доставки грузов на Льдину, тот самый репортер, который "клюнул" на осетров, в порядке компенсации за розыгрыш напросился в полет с "прыгунами" на полюс. Полет действительно состоялся, однако в приполюсном районе был сплошной туман, и посадку произвели километрах в сорока от заветной точки. Но спектакль был устроен по всем правилам: бортмеханик дымовой шашкой нанес концентрические круги вокруг "земной оси", а репортер в мужественной позе первооткрывателя запечатлелся на этом фоне. И лишь когда полетели обратно, штурман "случайно" проговорился...

- Продолжим? - нетерпеливо предлагает Дугин. Он сегодня уже дважды проигрывал в "чечево" и жаждал реванша.

Мы с Николаичем уединяемся за дальним столиком. Сегодня я проводил обследование по полной программе, но доложить результаты еще не успел.

- Излагай, - говорит Николаич.

- В общем, нормально, как положено в полярную ночь: потеря веса, понижение давления и ярко выраженная аристократическая бледность - мало бывают на свежем воздухе. Осокин, к примеру, потерял пять килограммов. И нервишки у многих, учти, натянуты, как фортепьянные струны.

- Осокин - это ясно, наберет, когда успокоится. А с нервишками что-то надо делать, причем немедленно. Что предлагает медицина?

- Если немедленно, я бы на твоем месте половину ребят отправил в Сочи.

- С билетами на самолет трудно.

- Тогда давай расчистим площадку и футбол затеем под прожектор. Или хотя бы бадминтон.

- А если утреннюю зарядку на воздухе, обязательную для всех?

- Хорошо бы, но я так и слышу дуэт Груздева и Вени: "Еще один такой приказ - и от человека ничего не останется!" Сгоняем партию?

Мы расставляем шахматы. За окном не унимается пурга, уже вторую неделю метет. Пурга то стихает, то вдруг снова срывается с цепи. Каждый день приходится кого-то откапывать, сегодня, к примеру, меня. Но предусмотрительный Николаич так расположил домики, что их двери ориентированы на разные страны света и одновременно засыпать нас не может.

- "От человека..." - ворчит Николаич, делая ход. - Мягкотелый ты интеллигент, Саша.

- От интеллигента слышу.

- Предлагаю королевский гамбит. Как только пурга утихнет, расчистим площадку.

- Принимаю. Ну, а еще чем ты озабочен?

- Вот этими самими нервишками. Тем, что мы, не сговариваясь, каждое утро встаем с левой ноги.

- А если конкретно?

- Обрати внимание, как они друг на друга смотрят.

- Уже обратил. Кореш и Махно по сравнению с этой парочкой друзья до гробовой доски. Кажется, перемирие кончается.

- Кончилось, Саша. Как заметил дядя Вася "в одной берлоге двум медведям не ужиться".

- Боишься взрыва?

- Пусть они сами его боятся, друг мой! Шах.

- Вижу. А что, если я поселю своего длинноухого в медпункте? Все-таки легче будет проводить разъяснительную работу.

- Вообще-то механикам положено жить вместе, но согласен, Э, да у них цирк начинается.

Провожаемый дружескими советами, Дугин лезет под стол и ревет с такой силой, что в тамбуре тревожно лают разбуженные собаки. А тут еще Горемыкин заливается своим визгливым смехом, ему по-жеребячьи жизнерадостно вторит Шурик Соболев - в самом деле цирк.

- Не натурально, - решает Веня. - Народ требует "бис"!

Дугин ревет еще раз.