За темными лесами. Старые сказки на новый лад

Конечно же, живя в Изумрудном городе, я чаще всего работаю с изумрудами. На самом деле изумруд – разновидность берилла, окрашенная в травянисто-зеленый цвет благодаря примеси других минералов, обычно – оксида хрома. Большинство изумрудов богаты включениями – то есть, содержат относительно высокую долю иных минералов, а также хрупки. Это-то и сообщает им и яркость, и недолговечность.

С Изумрудным городом – в точности то же самое. Как всякий город, он состоит из множества различных минералов. Содержит включения Жевунов, Мигунов, Болтунов и Лесовиков. Без включений изумруду не бывать зеленым, а большому городу не бывать большим городом без иммигрантов.

Как известно, изумруды не переносят сдавливания. Трескаются. То же самое ждет и Изумрудный город. Наступит голод, запылает огонь, правитель будет свергнут. И драгоценные камни и города рассыпаются в прах.

Случалось такое и прежде.

Шоу началось с изображения крестьянского домика, подхваченного ураганом. Домик упал наземь, взметнув в воздух тучи обломков и пыли. Ветер медленно унес пылевую завесу прочь, обнажив то, что скрывалось за ней.

Из-под домика торчали две тощие старушечьи ноги. На сморщенных старческих ступнях поблескивала пара серебряных башмачков.

– Поздравляю, Дороти! – с лучезарной улыбкой воскликнула Глинда. – Ты убила Злую Ведьму Востока и справилась с первым заданием!

С этими словами она сняла с трупа башмачки и подала их девочке.

– Эти серебряные башмачки, – возвестила Глинда, – дадут тебе преимущество в следующих отборочных турах!

Дороти улыбнулась и надела башмачки. Минуту назад они были сняты с трупа убитой, но сей факт ее, похоже, ничуть не волновал.

Мы в Изумрудном городе носим зеленое, что при моей комплекции крайне печально.

Однако мне посчастливилось владеть превосходным плащом из зеленого шелка с весьма изящной изумрудной заколкой-фибулой. То и другое я унаследовал от деда. Первый весьма поношен, но это заметно немногим: немногие смотрят на мир взглядом ювелира, внимательным к мелочам. Таким образом, с виду я гораздо богаче, чем на деле, и это порой полезно – вот, например, во время визитов во Дворец.

При входе меня приветствовала горничная в коротком пышном форменном платьице – сплошь белые бедра да розовые коленки. Она обняла меня с потрясающей фамильярностью.

– Господин Кристофф! – воскликнула она.

Помедлив и приглядевшись, я – к немалому стыду своему – заметил, что это вовсе не горничная, а леди Озария Сверкл, переодетая горничной.

– Во имя Лурлины! Отчего вы в таком виде? – спросил я.

Озария огляделась по сторонам в поисках возможных свидетелей.

– Не здесь. Идемте.

Вцепившись в мою руку – ну что ж, вперед! – она потащила меня через порог, в одну из множества изумрудных приемных Дворца. Быстро шагая за нею по коридорам, украшенным рядами драгоценных камней и зеркал, я ожидал, что кто-нибудь остановит нас и спросит Озарию, отчего она так одета, но, очевидно, на горничных, сопровождающих посетителей, внимания никто не обращал.

Так мы добрались до ее покоев. Затворив за нами двери, она подошла к окнам, выходившим на двор, где садовники выращивали зеленые орхидеи, зеленые розы и зеленые гортензии, и плотно задернула бархатные шторы.

Озария Сверкл – единственная наследница рода Сверклов, некогда отправлявшего ко двору своих благородных сынов и дочерей – со времен Озмы Тетьей и вплоть до Озмы Шестнадцатой. Ныне династия Озм прервалась, их трон занимает Волшебник, и многие старые знатные фамилии покинули Изумрудный город, перебравшись в загородные имения.

Озария, как единственная наследница Сверклов, осталась в Изумрудном городе, окруженная остатками былой фамильной славы. В прошлом году, после того, как ей пришлось закрыть свой городской дом, объявив, что он слишком велик для одного человека, Волшебник предложил ей кров и стол во дворце, как и подобает персоне из столь почтенного рода.

Таким образом, все шло согласно плану.

Да, обычно люди столь разного положения, как мы, друг с дружкой не общаются, однако Озария была моей клиенткой далеко не первый год. Всякий раз, получив в дар драгоценности – например, от поклонника, – она имела обыкновение заказывать у меня их копии, которыми могла бы заменить настоящие украшения. Настоящие она впоследствии продавала на черном рынке через доверенных лиц. «Для женщины, – говорила она, – очень важно иметь финансовые резервы, о которых никто не подозревает».

Моя сдержанность и умение хранить подобные подлоги втайне и побудили ее пригласить меня к участию в тайном дворцовом заговоре.

Должен сказать, с тех пор моя жизнь стала значительно интереснее, чем раньше.

Озария устроилась на диване и скрестила ноги, выставив на обозрение белоснежные бедра с обычным равнодушием к приличиям, какое могут позволить себе лишь женщины из высшего общества.

– Стоит надеть эту униформу, – сказала она, – и я могу совать нос куда угодно.

– Что же вам удалось обнаружить? – спросил я.

– Сундук с сокровищами, – широко улыбнулась она в ответ. – Мы во всем были правы. Он – шарлатан.