За темными лесами. Старые сказки на новый лад

В начале шоу участников было десять, и Глинда первым делом разбила их на команды. Команда Дороти, названная так потому, что именно она выиграла первый тур, двинулась к Изумрудному городу из Страны Жевунов. Еще трое взяли старт в Стране Болтунов, а трое других – в Стране Лесовиков.

Из Страны Мигунов, вследствие эмбарго против Злой Ведьмы Запада, участников не было.

Команда Болтунов выбыла из игры первой. Их капитан, долговязый мальчишка-Болтун, проиграл борцовский матч Воюющему Дереву. Затем Сливочная Белль, живой круг масла, не смогла понять, как сделать гламурный портрет, отражающий ее самобытную болтунскую историю – не в последнюю очередь потому, что таяла в лучах софитов.

Тут всем показалось, что Целлюлозка, одна из известнейших живых кукол, вырезанных из бумаги госпожой Чиккенклац, может справиться и одна. Свернувшись в бумажный самолетик, она была тут же подхвачена попутным ветром. Таким образом она добралась бы до Изумрудного города куда быстрее прочих команд, но увы! – ветер забросил ее в реку, где она быстро размокла в кашицу, немедля унесенную течением.

Поначалу зрители – а среди них и циничное банное сборище – настроились поглядеть на кровь и клыки. Препятствие в виде калидасов вызвало немалое возбуждение. Стоило чудищам с головами тигров на медвежьих туловищах войти в кадр, бани задрожали от пронзительного женского визга. Сознаюсь, даже я слегка задрожал, когда их оскаленные клыки засверкали в лучах прожекторов.

Да, если бы не первое интервью с Дороти, возможно, это шоу так никогда и не вышло бы за рамки банального кровавого спорта.

Глинда начала интервью в минуту затишья. Дороти сидела под персиковым деревом в лучах заката, Тотошка носился вокруг. Глинда опустилась на колени так, что ее глаза оказались на том же уровне, что и глаза девочки, и спросила:

– Скажи, чего ты желаешь?

Дороти подняла взгляд. Вечерний бриз всколыхнул ее светлые пшеничные локоны.

– Я просто хочу вернуться домой, – ответила она.

– Разве тебе не нравится в стране Оз? – спросила Глинда.

Ладошка Дороти так и взлетела к губам. Щеки девочки вспыхнули румянцем смущения.

– Ой! Я совсем забыла о хороших манерах! Конечно, мне нравится в стране Оз! Это чудесное место!

– Так отчего бы тебе не остаться у нас?

Васильковые глазки Дороти застенчиво заморгали.

– Канзас… ну, может быть, там и скучно, – ответила она, оправляя платьице, – но это же мой дом. Домой нужно возвращаться. Там тебя ждут.

В уголке ее глаза блеснула слезинка.

– И тетя Эм, должно быть, ужасно скучает обо мне, – негромко пробормотала она.

Банные интеллектуалы саркастически захмыкали. Они называют это «игрой на сантиментах».

Однако слова Дороти, вначале вызвавшие у зрителей дурацкое изумление (того же сорта, что мог бы вызвать любой карточный фокус), тут же обратили его в нечто такое, что может тронуть сердце любого из нас.

Все мы помним, как сами были детьми. Все помним, как сами скучали по дому.

Я вполне уверен, что истинный вдохновитель «ЖЕЛАНИЯ» – это Озария Сверкл.

Конечно, вопросов я не задавал, и сама она не спешила делиться со мной этакой информацией. По слухам, ее делу симпатизирует Добрая Волшебница Юга… однако симпатии волшебниц – вещь переменчивая.

Самое главное: да, мы с Озарией избегали разговоров о происхождении этого шоу, но обсуждали, как хорошо оно ложится на ее замыслы.

Если Волшебник действительно жулик, как мы давно подозревали, то это шоу поставит его перед жуткой дилеммой.

Как только «ЖЕЛАНИЕ» станет популярным – что, по всем признакам, дело минутное, – он не сможет свернуть его, не признав, что не только не сам все это организовал, но и что так мало знает о происходящем на подвластной территории, что не сумел раскрыть и пресечь столь крупное крамольное волшебное предприятие на корню.

Если же он позволит шоу продолжаться, то вскоре безнадежно увязнет еще в одной дилемме. Он не сможет отказать победителю в аудиенции, если только не согласится выставить себя разом некомпетентным и бессердечным. Однако, если он жулик, он не сможет и принять победителя, не признавшись, что не в силах исполнить его желание.

До сих пор Волшебник, по-видимому, тянул время, обдумывая стратегию, а состязанию предоставил идти своим чередом. Озария полагала, что в конце концов он найдет способ выпутаться из этих дилемм: возможно, он и жулик, но далеко не дурак.

Но еще она полагала, что это шоу породит вокруг трона сущий бедлам. Разгневанный, Волшебник начнет допрашивать придворных, искать изменника, и тем самым отвратит от себя всех, чью верность с таким трудом успел завоевать. За время правления он гасил назревающие бунты в зародыше одними угрозами прибегнуть к волшебству. Озария надеялась, что неустройство в его администрации обеспечит ей точку опоры, необходимую, чтобы сбросить Волшебника с трона.

И весь ее замысел, конечно, строился на тезисе, будто Волшебник – на самом деле никакой не волшебник, а обычный жулик.