За то, что я руки твои не сумел удержать…

Стрекозы быстрыми кругами
Тревожат черный блеск пруда,
И вздрагивает, тростниками
Чуть окаймленная, вода.

То – пряжу за собою тянут

И словно паутину ткут;
То – распластавшись – в омут канут —
И волны траур свой сомкнут.

И я, какой-то невеселый,

Томлюсь и падаю в глуши —
Как будто чувствую уколы
И холод в тайниках души…

«Ты прошла сквозь облако тумана…»

Ты прошла сквозь облако тумана.
На ланитах нежные румяна.

Светит день холодный и недужный.

Я брожу свободный и ненужный…

Злая осень ворожит над нами,

Угрожает спелыми плодами,

Говорит вершинами с вершиной

И в глаза целует паутиной.

Как застыл тревожной жизни танец!

Как на всем играет твой румянец!

Как сквозит и в облаке тумана

Ярких дней сияющая рана!

«Не спрашивай: ты знаешь…»

Не спрашивай: ты знаешь,
Что нежность – безотчетна,
И как ты называешь
Мой трепет – все равно;

И для чего признанье,

Когда бесповоротно
Мое существованье
Тобою решено?

Дай руку мне. Что страсти?

Танцующие змеи!
И таинство их власти —
Убийственный магнит!

И змей тревожный танец

Остановить не смея,
Я созерцаю глянец
Девических ланит.

«Дождик ласковый, мелкий и тонкий…»

Дождик ласковый, мелкий и тонкий,
Осторожный, колючий, скупой…
Капли строгие грустны и звонки,
И отточен их звук тишиной.

Я рожден провидением темным,

Чтоб созреть и упасть как-нибудь,
И подхвачены нежно-огромным
Ветром струи: не думай, забудь.

Я – ребенок, покинутый в зыбке,

В терпком мире я горестно-дик,
И сольются в бездонной улыбке
Вся жестокость, вся кротость на миг.

В цепких лапах у царственной скуки

Сердце сжалось, как маленький мяч:
Полон музыки, Музы и муки
Жизни тающей сладостный плач!

«В лазури месяц новый…»

В лазури месяц новый
Ясен и высок.
Радуют подковы
Звонкий грунт дорог.

Глубоко вздохнул я:

В небе голубом
Словно зачерпнул я
Серебряным ковшом!

Счастия тяжелый

Я надел венец.
В кузнице веселый
Работает кузнец.

Радость бессвязна.

Бездна не страшна.
Однообразно —
Звучно царство сна!

«‹…› коробки…»

‹…› коробки
‹…› лучшие игрушки
‹…›[12]

на пальмовой верхушкеОтмечает листья ветер робкий.

Неразрывно сотканный с другими,

Каждый лист колеблется отдельно.
Но в порывах ткани беспредельно
И мирами вызвано иными —

Только то, что создано землею:

Длинные, трепещущие нити,
В тщетном ожидании наитий
Шелестящие своей длиною.

«Довольно лукавить: я знаю…»

Довольно лукавить: я знаю,
Что мне суждено умереть;
И я ничего не скрываю:
От Музы мне тайн не иметь…

И странно: мне любо сознанье,

Что я не умею дышать;
Туманное очарованье
И таинство есть – умирать…

Я в зыбке качаюсь дремотно,

И мудро безмолвствую я —
Решается бесповоротно
Грядущая вечность моя!