За того парня…

Но самое главное до третьего августа 1942 года через город Холм и по сохранившемуся мосту прошли дивизии и подразделения 22-й Красной армии генерал майора Еншакова с тяжелой артиллерией, бронетранспортерами и танками. Они отступили на Марево, а затем на Демянск, где вскоре завяжутся тяжелые бои и образуется Демьяновский котел, который два года будет генералитет обеих воющих сторон ломать головы над тем, как разрубить этот крепкий узел.

Но все это случится несколько позже, думал капитан Любимов, внимательно осматривая поле боя, только что оставленное перехваленными гренадерами эсэсовцами. Его бойцы штрафники показали себя настоящими героями, они сумели остановить и нанести поражение целому полку гренадеров эсэсовцев, отбросили его от города Холм и сохранили мост для отступающей 22-й армии. В этот момент его сердца пронзила сильнейшая боль, столько бойцов штрафников погибло, самые тяжелые потери, разумеется, понес взвод лейтенанта Худякова. Теперь он всегда будет помнить фигуру этого лейтенанта, который с одним пистолетом пошел в атаку на эсэсовцев. Именно этот лейтенант и решил судьбу всего боя, он сумел-таки своих штрафников превратить в настоящих людей.

Капитану Любимову захотелось найти лейтенанта Худякова и преклонить колено перед его телом. Он еще раз в бинокль осмотрел позиции второго взвода, откуда бойцы так решительно пошли за своим командиром в атаку. Но никого там, кроме почему-то стоящей на коленях и рыдающей девчонки санинструктора, он так и не увидел. Пули больше не свистели над полем боя, поэтому, не укрываясь, капитан поспешил к этому месту. Когда он еще только подходил к этому месту, то его ушей достигла фраза рыдающей девчонки:

— Боря, ты только не умирай! Мы ведь победили! Теперь все будет хорошо, мы отправим тебя в госпиталь. Там врачи тебя подлечат.

Но при взгляде на Борю Худякова, капитан Любимов понял, что врачи уже не смогут помочь этому мальчишке, современная медицина еще не научились возвращать умерших от ран солдат. Лейтенант Худяков так и умер с широко раскрытыми глазами, в которых отражалось голубое небо и желтый диск яркого солнца. Артур бухнулся на колени, грубо отбросил от лейтенанта девчонку санинструктора и пальцы рук приложил к вене на его мальчишеской шее, но и там уже не ощущалось биения пульса сердца. Артур Любимов одним движением рук разорвал гимнастерку на груди Бориса и увидел три пулевых отверстия. Но ни одна из пуль, если судить по расположению этих отверстий, напрямую не поразила юношеское сердце.

Тогда капитан Любимов положил обе ладони своих рук на обнаженную грудь лейтенанта Худякова и начал входить в транс. Последние слова, которые Артур услышал перед тем, когда его сознание вошло бы транс, был крик Бориса Нефедова, который кому-то кричал:

— Не подходь! Я кому говорю, не подходь к командиру, а то стрелять буду из пулемета…

Боря Худяков был весь черный, вся жизненная сила практически его покинула, только головной мозг этого человека еще отсвечивал светлым, но и его все больше и больше охватывала темнота смерти. Через ладони рук Артур слегка подкачал жизненной энергии этому парню. Он хотел посмотреть, каким путем этот квант жизненной энергии будет распространяться в этом почти мертвом теле человека. Видимо, Артур занялся благим делом, так как внезапно почувствовал мощную поддержку за своими плечами, по всей очевидности, это был сам творец. Квант жизненной энергии внезапно преобразовался в мощный световой луч, который высветил мозг и сердце Бориса. Сердце даже пару раз сократилось, словно пробуя свои силы, а затем быстро-быстро зачастило, пульс поднялся до ста двадцати ударов в минуту.

— Нужно, чтобы он быстрее прогнал свою кровь через сердце, слишком долго он был при смерти. — Послышался ровный голос, который Артуру показался хорошо знакомым. — А теперь сам займись его головным мозгом. Да и запомни, не забудь этого передать своим врачам, что ровно полгода этот лейтенант будет не в себе. Своим поведением и своими мыслями, он будет больше похож на психически неуравновешенного человека, но ровно через полгода он снова станет нормальным человеком. Вероятно, пока я не вполне уверен в этом, но Борис Худяков может стать крупным светилом в нейрохирургии.

Голос творца исчез, но его поддержка осталась, иначе Артур Любимов своими ограниченными человеческими силами не справился бы с воскрешением Бори Худякова. Но и при такой всемогущей поддержке он долго возился с организацией физиологических процессов в человеческом теле, возобновлением работы центральной нервной систему. К сожалению, как он не бился и не старался, Любимову так и не удалось добиться того, чтобы сердце лейтенанта работало бы подобно хронометру, оно изредка, но давало сбои, и тогда пульс учащался, чуть ли не вдвое.