За Тридевять Земель

Появление у берегов Калифорнии азиатского леса – под влиянием господствующих к северу от 40° северной широты западных ветров – свидетельствует о возможности дрейфа японских джонок. В январе 1966 года доктора из Смитсоновского института в Вашингтоне, супруги Клиффорд Эванс и Бетти Меггере, во время раскопок в Эквадоре обнаружили черепки японской керамики неолитического периода дзёмон. «Углерод-14» позволил сделать вывод, что «японцы побывали в Новом Свете примерно за 4500 лет до того, как Кортес достиг Мексики». Однако наиболее древними мореплавателями, возможно, посетившими Америку, считаются все же полинезийцы – «идущие вдаль под парусами», как называли они сами себя. На связках челнов-однодревок, ориентируясь по солнцу и звездам, волновой зыби и прутиковым морским картам, усеянным ракушками каури, отважные мореплаватели пускались в тысячемильные путешествия. Почти столь же древним является искусство мореплавания у жителей острова Таити, обитателей побережья Японского моря – айнов, а также эскимосов-нивхов, в сказаниях которых говорится, что, возвращаясь из длительных путешествий, отцы-рыбаки заставали своих маленьких детей уже взрослыми.

Что касается французского ученого Ле-Плонжона, то он полагает, что американцы сами были первооткрывателями иноземных территорий. В частности, именно колонисты из Нового Света «принесли в долину Нила древнеегипетскую цивилизацию в готовом виде». Как бы то ни было, но факт остается фактом: остовы индейских пирог, вмещавших по нескольку десятков людей и не уступавших мореходными качествами тогдашним судам европейцев, находят и в Западной Африке, и в Европе. Пыльцевой анализ остатков подобных долбленых лодок, обнаруженных сравнительно недавно в Голландии, позволил ученым определить их возраст – 9500 лет! О посещениях Старого Света «до нашей эры» странными краснокожими людьми, «говорившими на чужом, непонятном языке», повествуют галльские и римские исторические хроники.

К семнадцатому столетию история Великих географических открытий могла похвастаться довольно ощутимыми успехами. Да это и неудивительно. Ведь прошло уже более шести веков с тех пор, как Лейф Счастливый нанес первый визит Новому Свету, и более сотни лет, как упрямый генуэзец и великий географический еретик (с точки зрения ортодоксальной католической доктрины, разумеется) открыл страну, не дожив, к своему счастью, до того времени, когда стараниями издателя «Писем Америго Веспуччи», картографа из лотарингского городка Сен-Лье Мартина Вальдземюллера ей было присвоено стороннее имя. Ошибка Истории! Незнание фактов или честолюбивые интриги? Исследователи более склонны разделить первую версию, нежели вторую, ибо наше невежество, как справедливо заметил один из них, зачастую может сравниться разве что с обычной готовностью судить о вещах, нам неизвестных.

III

На Матерой Земле Колоши. Тамагно-Ус-великий шаман тлинкитов. Явление Одноглазого Пришельца. Неожиданное освобождение.

- А нутка, новоначальный, подымайся. Неча мешкотничать. Пора путь-дорогу держать...

Римма, опершись о землю у столба с медной доской, удостоверявшей, что сие есть Российское Владение, нащупал под рукой нечто острое, крепко засевшее в почве. То был обломок старого скудельника или, может, ставца. Задолго до того дня специальным указом предписано было для описи Земли Американской «по берегам ставить кресты и закапывать в землю обломки горшешные, кору березовую и уголья», в подтверждение прав Российской империи.

Пенистые волны прибоя, окаймляющие сушу, навевали скорбь. Ветер свежел. Свинцовые тучи заволакивали ледяную океанскую зыбь, высокий лесистый берег и протянувшиеся позади суровые горные кряжи. Где-то неподалеку со стороны леса, словно клича напасти бесприютным, прокричал ворон. Все ниже и ниже опускались хляби небесные, сливаясь на горизонте с темными водами Великого океана. Стало темно и до того тихо, что сердце заныло, защемило предчувствием неясной беды...

Римма поднялся и, обернувшись, хотел было что-то сказать Епимаху, но в это самое мгновение ощутил на себе леденящий душу взгляд диких и страшных, неведомо кому принадлежащих глаз, в упор взиравших на него из-за соседнего валуна. От неожиданности отрок вскрикнул и подался назад.

– Чегой-то с тобой?..– удивленно спросил Епимах.

– Там! – Римма указал на валун.– Там кто-то есть...– добавил он еле слышно.

Какое-то время оба с опаской вглядывались в то место, где стояла оглаженная океанскими водами гранитная глыба. Не приметив ничего подозрительного, иноки двинулись вперед, но, как только обогнули таинственный камень, остановились как вкопанные.

– Господи, спаси и помилуй! – Епимах перекрестился.

На сыром песке отчетливо вырисовывался уходящий в сторону леса след голых человеческих ступней...