За твоими глазами

В ночь после свадьбы Марго я впервые призналась ему в любви. После недели фактического знакомства с самой сложной и противоречивой субличностью Тони. Леон замер и стеклянным взглядом уставился на меня в темноте, после чего поднялся из постели и вышел из комнаты, спустя минуту – из квартиры. А я осталась наедине с эхом своих слов: «Леон, я люблю тебя». Мог ли он предать меня, нарушить свое обещание? Да, я не тешила себя безоговорочной надеждой. Но самое важное – я не сожалела и не забрала бы свое признание обратно, даже если бы он настоял и убеждал, что я заблуждаюсь… даже если он в эту минуту изменял мне с первой встречной проституткой… даже если Тони увидит завтра все, что произошло, какую бы боль ни причинило ему то, что я любила другого человека и часть его самого.

Стояла уже глубокая ночь, и я просто физически не могла дождаться Леона (одного или с кем-то – плевать). День был изнуряющим: свадьба с трогательными потрясениями, бесконечными танцами до боли в ногах; растянувшаяся не на один час близость с Леоном. Я обняла скомканное влажное одеяло и крепко заснула.

– Ты так смешно сопишь.

– М? – я с трудом разлепила глаза. Тони крепко обнимал меня сзади. Значит Леон ночью или утром вернулся домой и заснул рядом. – Сколько времени?

– Без понятия, – он прижал меня еще ближе, я провела по его рукам и наткнулась на что-то чужеродное. Сон улетучился в тот же миг.

Я взяла его кисти, обвязанные грязными бинтами.

– Что это? – я даже не приняла во внимание, что Тони бесполезно было спрашивать.

– Большая глупость.

Я села в кровати и, резко развернувшись, вскрикнула от ужаса: все его лицо было избитым, огромный синюшно-бордовый набухший синяк подпирал прикрытый ярко-красный правый глаз, множество ссадин и плохо смытые темные пятна засохшей крови изуродовали любимое лицо. Шок буквально парализовал меня.

– Не плачь, Мэй, – раздался спокойный голос.

– Я не пла… – начала я, но задохнулась в своем же всхлипе. Я обхватила колени руками и уткнулась в них головой, не в силах видеть пугающую картину.

– Мэй, я идиот, прости меня, пожалуйста. Ох, Мэй, – он сгреб меня в охапку. И вдруг я осознала, что не понимаю, кто рядом со мной: Тони, узнавший, что я призналась в любви Леону и выпустивший ярость таким непривычным ему способом или так и не покинувший сознание Леон, для которого драки были обычным выплеском агрессии.

– Мне страшно на тебя посмотреть, – не поднимая головы выговорила я.

– Знаю, – тиски объятий стали сильнее. – Я не хотел тебя пугать.

– Тебе больно? – самый нелепый вопрос пришел мне в голову. Вместо ответа он запустил пальцы мне в волосы и коснулся губами макушки. – Тебе надо показаться врачу.

– Пройдет, пустяки, – я почувствовала, что он улыбается. – Какая свадьба без драки, да? Ай.

Я подняла голову, услышав, что ему стало больно. Ледяная волна обдала меня, когда я вновь увидела его, да еще так близко. Я поморщилась, как от боли.

– У тебя кровь, – я коснулась небольшой капельки крови, стекающей по подбородку из запекшейся раны на нижней губе.

– Никогда не говори мне больше то, что вчера сказала, – Леон схватил мою руку, но после столь резкого движения нежно и медленно облизал мои пальцы, испачканные его кровью. Я кивнула и опустила глаза, признавая свое поражение. Я хотела повторять снова и снова, что люблю его, особенно сейчас, но видя, к чему приводят мои слова, готова была ему даже поклясться, что больше он не услышит их.

Нас отвлек звонок моего телефона, я взяла его с тумбочки: на дисплее имя Евы.

– Черт! – выругалась и нажала «Принять вызов». – Алло.

– Майя, добрый день. Уже двенадцать двадцать, вы с Тони записаны на двенадцать. Вас ждать?

Одними губами я сказала Леону: «Ева», после чего он беззвучно рассмеялся, но тут же выругался и схватился за губы.

– Э-э, здравствуйте, Ева. У нас тут… э-э, непредвиденные обстоятельства, – мне не хотелось отменять сеанс, но и попасть на него мы уже не могли. – Леон… ну… подрался.

Молчание.

– Сегодня Леон в теле?

– Угу, – сказала я несмотря на протесты Леона, молящего замолчать.

– Я жду вас двоих в любое время сегодня.

Она повесила трубку.

– Мэй! – завопил Леон. – Зачем?!

– Почему ты от нее скрываешься?

– Ты же знаешь, как она бесит меня!

– Я хочу, чтобы мы вместе пошли на сеанс.

– Ну уж нет! – он вскочил с кровати. – Не обсуждается.

– Тогда я пойду одна.

– Пожалуйста, – он взял со стула вчерашнюю рубашку, но тут же бросил ее на пол. – Дерьмо!

Ткань рубашки оставалась такой же черной, как и прежде, но на бинтах и пальцах Леона я заметила свежую алую кровь. Я молнией метнулась к рубашке и схватила ее. Она вся была влажной от крови и, наверное, пота. Обняв ее, словно самого Леона, я выбежала из спальни и закрылась в ванной.

– Мэй, – доносилось с той стороны двери. – Мэй, открой мне!