За твоё счастье и покой я заплачу любую цену (СИ)

Расследование «ограбления века» тем временем шло своим чередом и установленным порядком. После опроса всех свидетелей и изучения результатов экспертизы, Бенджамин Когтяузер убедился, что на витрине присутствуют очень чёткие отпечатки копытцев самой Газелле. Были чьи-то ещё, сильно смазанные, но даже без экспертизы они не походили на отпечатки, взятые у свидетелей. Гепард сознавал, что зашёл в тупик. С этими невесёлыми мыслями он и направился опять к суперзвезде. Даже себе стесняясь признаться, что на самом деле просто хотел снова увидеть своего кумира.

…Детектив Когтяузер деловито вошёл в холл отеля, где проживала певица Газелле. Помахав жетоном перед носом портье, он направился к лифту. Вознёсшись, словно в небеса, на самый верхний этаж, Бен оказался у двери пентхауса знаменитости, и ему опять на ум пришло сравнение с райскими вратами. Зверокоп резко выдохнул, собравшись, и постучал. Дверь распахнулась мгновенно, словно хозяйка поджидала гостя.

— Ах, это вы, офицер Когтяузер! — пропела она. — Как я рада вас видеть! Проходите же. Присаживайтесь. Скажите скорее, когда же я увижу снова мои украшения?

«Боюсь, что никогда», — чуть не ляпнул честный Бен. Но вместо этого солидно промолвил:

— Расследование продолжается. Мы с моей напарницей допросили всех указанных вами свидетелей. И в связи с этим у нас возник один вопрос. Собственно, за этим я и пришёл снова.

— Конечно, офицер, я отвечу вам со всей искренностью.

Её прекрасные ресницы затрепетали, а мордочка просто излучала готовность всем, чем угодно, помочь полицейскому. Абсолютно всем. Бен взглянул на неё и… внезапно понял, что мысли его моментально унеслись ужасно далеко от расследования. Гепард отвёл глаза и раскашлялся.

— Извините. Итак, скажите, мисс Газелле, в тот день, когда, предположительно, исчезли ваши драгоценности, чем вы занимались с 11-30 до 13 часов дня?

— Я? Но я же вам уже всё рассказала!

Певица дёрнула головой, её роскошная чёлка взлетела, и на полицейского уставились два одинаково прекрасных глаза, в которых заплескалась совершенно детская обида.

— Ах, офицер Когтяузер, неужели вы можете подозревать, что я сама…?

— Ну, что вы, — Бен был готов провалиться сквозь землю. — Просто вы… Мы…

Какие же чудовищные усилия приходилось ему прилагать, чтобы оставаться полицейским на службе, а не восторженным фанатом вблизи своего кумира, или, тем более, не самцом рядом с красивой самкой!

— Э-ээ… В общем, так, мисс Газелле. Мы составили поминутное расписание того дня и выяснили, что существует промежуток в полтора часа. Когда нам не известно, где и с кем вы были. Из этого могут быть два вывода. Либо вы забыли сказать, что в это время куда-то вышли, либо вы оставались в номере совсем одна. Но тогда… Ну, вы же понимаете, что может подумать капитан Буйволсон. Поэтому прежде чем докладывать ему, я и пришёл уточнить.

Газелле всё ещё смотрела на Бена, словно несправедливо наказанный детёныш. Полицейский чувствовал себя хуже некуда.

— Как же вы могли, офицер, — с неизбывной болью в голосе прошептала она. — Я действительно просто забыла упомянуть… В это время я вышла из номера и отсутствовала около полутора часов.

— Ну, вот видите! — Бен даже не старался скрыть облегчение. — Скажите же, где и с кем вы были, чтобы я с чистой совестью мог…

— …Это не так-то просто, офицер. Я была… Дело в том, что я была в приват-кафе.

Когтяузер непонимающе заморгал:

— А что такое «приват-кафе», и где оно расположено?

— Здесь недалеко, прямо за отелем. Это такое место… Как бы объяснить? Кафе для уединённых встреч. О нет, не подумайте ничего плохого, офицер! Там просто столики в закрытых кабинках, и никто не видит посетителей.

— А обслуга? Официанты?

— Официанты там кроты и слепыши.

— Вот как… Тогда, наверное, там ещё и полутьма всё время…

— Совершенно верно. Очень неяркие лампочки над самым столом.

— Ну, и что же вы там делали?

— Да просто кофе пили и разговаривали. И всё, клянусь вам! Совершенно невинная встреча двух друзей!

— Но тогда зачем такая таинственность? Почему нельзя было встретиться в обычном кафе?

— Ах, ну как же вы не понимаете, дорогой офицер Когтяузер! — певица всплеснула передними ножками, от чего её пышный бюст всколыхнулся весьма любопытным образом. — Я всё-таки знаменитость и не могу и шагу ступить, чтобы толпа поклонников не растерзала меня на сувениры! Такое кафе и предназначено для частных встреч с глазу на глаз. Там бывают популярные звери, кино-и телезвёзды, политики, крупные предприниматели… Словом, те, кто не хочет привлекать внимание к своей частной жизни. Или к какому-то моменту своей частной жизни. Нет, вы не подумайте, — она умоляюще воззрилась на Бена, — я обожаю моих фанатов! Но иногда мне очень хочется избежать их внимания. Вы же понимаете меня?

Бен кивнул, словно загипнотизированный.

— На самом деле, я ведь живу только для моих поклонников. Без них я вообще никто! Я всех их очень люблю… Тем более, что среди них есть очень милые и симпатичные звери.

Газелле медленно моргнула, словно придавая своим словам особый смысл. Бен сглотнул.