За тысячи лет до Рагнарека

Чудовищной силы удар о борт тряхнул судно так, что едва не перевернул лодью. Белая пена с шипением хлынула на палубу, захлестывая и без того насквозь промокших гребцов, отчаянно вцепившихся в весла. Кто-то схватился за деревянную лохань, чтобы вычерпать воду, но грозный рык Гарна, перекрывавший даже шум бушевавшего вокруг моря, тут же вернул его на место.

— Куда?! На весла!

— Поворачивай!!! — во все горло гаркнул Тейн, одновременно налегая на весло, — правь к берегу!

Сказать было куда легче, чем сделать: хотя впереди и виднелись белые скалы, о которые с шумом разбивались волны, добраться до них было труднее, чем проделать весь путь сюда от Скадвы. Лодьи Тейна сейчас казались всего лишь жалкими щепками, брошенными в неистовое буйство стихии. Над головами скадвийцев вздымались серые валы с барашками пены — словно табун диких коней с белоснежными гривами, неистово скакал по морю, угрожая растопать вторгшихся в его владения чужаков. Тейн видел, как идущую следом лодью подняло на гребень волны и тут же, с невероятной силой швырнуло вниз, почти скрыв в бурлящей пене. На один страшный миг показалось, что судно ушло на дно, но в следующий миг лодья поднялась из волн, все еще управляемая вцепившимися в весла гребцами. Однако пара мест уже пустовала: брошенные весла носились по морю вместе с волнами, но и самый внимательный взгляд не обнаружил бы сейчас и следа смытых моряков. Впрочем, никто особенно и не всматривался — все отчаянно цеплялись за собственные лодьи, в тщетной попытке еще немного оттянуть неизбежное.

«Так глупо» — мелькнуло в голове Тейна — «мы ведь почти дошли».

Вплоть до сегодняшнего утра все шло относительно неплохо: покинув Фарри, лодьи Тейна вместе с флотом претанов двинулись на юго-запад. Вечерами они причаливали к берегу, останавливаясь в рыбацких деревнях, находившихся под покровительством претанского владыки. Старосты здешних сел безропотно предоставляли им собственные дома для ночлега, а местные жители послушно делились припасами, так что никто не голодал. Бринден оказался достойным вождем: щедрым, словоохотливым, хоть, на взгляд Тейна и немного хвастливым. За костром, набив рот жареной свининой и запивая ее местным темным пивом, он делился с Тейном своими мечтами о завоевании Альбы.

— Это будет не простой набег, каких бывало уже сотни, — говорил он, — я намерен взять эту землю во владение и основать династию, что будет править до скончания веков. Коль уже стар, его сыновья погибли в развязанных им самих войнах, так что Алира теперь его единственный ребенок. Я возьму ее в жены, унаследую и расширю владения Коля, а мои потомки будут владеть всей Альбой.

— Сам же Коль, как я понимаю, не желает этого брака? — осторожно поинтересовался Тейн.

— Старик выжил из ума, — махнул рукой Бринден, — поражения и потери сыновей совершенно помутили его разум — иначе бы он никогда не отдал дочь этим ведьмам. Они принесут ее в жертву — так он хочет вымолить у Ночной Кобылы еще одного сына.

— Не думал, что это уже свершилось? — спросил Тейн.

— Это вряд ли, — покачал головой Бринден, — они придут за ней только в Праздник Мертвых, а до него еще достаточно времени, чтобы я успел остановить старого дурака от последней глупости в его бестолковой жизни.

Бринден уверенно смотрел в будущее — его не смутило даже убийство жреца в Фарри, которое многие сочли дурным предзнаменованием.

— Время Тиуса проходит, — говорил он, — претаны давно не считают его главным богом, как и Сунну. Наш верховный бог — Ноден, Властелин Великой Бездны, он приведет нас к победе.

Однако сейчас, глядя на бушевавшее вокруг море, Тейн не сомневался, что Великая Бездна решила прибрать их к себе. Шторм, налетевший на лодьи прямо в проливе, был обычен в это время года, однако его внезапность и разрушительность, вызывала суеверный страх среди спутников Тейна, что, цепляясь за весла, исступленно взывали ко всем богам.

— Хлер, владыка пучины, смилуйся величайший!

— Тиус гневается за осквернение его святилища!

— За борт проклятую ведьму!!!

Тейн не видел, кто первым выкрикнул это — но сразу заметил, как истошный призыв сразу завладел умами его спутников. Один за другим они обращали ненавидящие взгляды на корму, где, укрыв плечи вымокшей насквозь меховой накидкой, скорчившись, сидела Сарси. Ее глаза, изменчивые как море, казалось, отражали сейчас свинцовую тяжесть вздымавшихся вокруг волн — и это еще больше убеждало гребцов в их правоте.

— Из-за нее пролилась кровь в святилище Фарри! — бросив весло, крикнул Рог, широкоплечий здоровяк с гривой темно-каштановых волос, — только ее смерть умилостивит Тиуса.