За Урал

По его распоряжению, сломали печать, которая соединяла чугунную доску с деревянным ящиком, и отложили эту доску в сторону. В ящике осталась порядочная кучка мелкого песка, темного, мокрого, который начали шевелить лопаткой, подвозя под струю ручейка. Этот ящик, или, вернее, желоб с прямым дном, устроен несколько покато, так что вместе с водой по нему сбегает и более легкий песок. С каждою минутой кучка песка уменьшалась, и чем более она уменьшалась, тем становилась чернее. Наконец, течение ручья запрудили дерном, оставив одну слабую струю, и начали оставшийся черный песок подгребать кверху широкою щеткой. Промываясь, кучка становилась все меньше и все темнее; наконец, от нее осталась почти горсть.

— Это вот и есть самый шлих, спутник золота,— объяснил приказчик.

Продолжая подгребать эту черную кучку, которую снова размывала и разносила по ящику струя воды, старатель опустил туда ртуть, и она вскоре покрылась золотистою пылью… Скучная, медленная и почти бесплодная работа!.. Хотя старатели и сознались, что день вышел крайне неудачный, что результаты обыкновенно бывают лучше, но все-таки — рыть, возить, промывать и вытапливать эту драгоценную пыль впятером с 6 часов утра до 6 час. вечера — не очень легко, а в результате совершенно ничтожный заработок!

Когда, наконец, вынули и положили на железную ложку комочек ртути, покрытый золотом, и поднесли к огню, чтобы посредством выпаривания уничтожить ртуть, приказчик достал из кармана маленькую кружку вроде копилки, с казенною печатью, и велел промывной ящик, или, по его названию, вашгерд, закрыть снова чугунною крышкой и запечатать. Я с любопытством глядел на костер и следил за золотым комочком, который все уменьшался на ложке, выпаривалась из него ртуть, и вскоре получилось, не более как с горошину, чистое золото.

— Вот-с, сказал приказчик, небрежно раздавив эту горошину пальцем. Только и всего: за весь день!

Он пересыпал с ложки на бумагу желтый порошок, поднес его мне чуть не под нос, предлагая полюбоваться, а затем запер его в копилку.

В эту кружку собирается золото за всю неделю и по субботам принимается конторой, которая платит старателям с намытого золотника по 2 р. 80 коп.

На другой день по той же Уральской железной дороге я добрался, около полуночи, до станции „Камышлов”, где нанял почтовую тройку, и со звоном колокольчиков и лихими окриками ямщиков помчался по проселкам в громоздком тарантасе в город Ирбит, с давних времен знаменитый своею ярмаркою.

Несмотря на глухую полночь, на небе появились первые признаки рассвета: луна бледнела, звезды гасли и заалел восток…

XI. Ирбитская ярмарка.

На сто-десять верст в сторону от линии Уральской железной дороги, вдалеке от больших пунктов и городов, расположился по реке Нице тихий пустынный городок Ирбит, маленький, но оригинальный. Вряд ли когда-нибудь заезжал сюда ради любопытства хоть один путешественник, особенно в летние месяцы, когда город глядит сиротою, словно только что переживши тяжелую эпидемию. Жителей почти не видно; центральные улицы пусты, лучшие здания заколочены наглухо и хотя много мелькает перед глазами вывесок с громкими названиями гостиниц и ресторанов, но все это заперто, даже забито досками, и приезжему не только негде остановиться, но негде и поесть. Отсутствие какого бы то ни было пристанища, кроме почтовой станции, где стоит кровать да диван, указывает ясно на то, что приезжих здесь не бывает. Да и делать им нечего, потому что Ирбит стоит совершенно особняком, и без необходимости ни мимо города ни через него ехать некуда.

История возникновения города немногосложна. Во время пугачевской смуты, охватившей край в 1774 году, жители тогдашней Ирбитской слободы, под предводительством крестьянина Ивана Назаровича Мартышева, отразили нападение бунтовщиков, за что Мартышев был возведен в дворянское сословие, а слобода обращена была в город. В честь этого события на главной площади поставлен в 1883 году памятник императрице Екатерине II, изображенной во весь рост, со скипетром в одной руке и с грамотою в другой, где помечено знаменательное для города число: „3 Февраля 1775 года”.

Иных достопримечательностей в городе нет. Впрочем, если вы возьмете план, изданный четыре года назад, следовательно, недавний, вас удивит приложенное „объяснение зданий”. На город с населением в 5—6 тысяч приходится 5 училищ, 5 церквей, считая здесь же собор и часовню, — и целый десяток торговых бань!.. Признаки такой чистоплотности тоже своего рода достопримечательность!..

Несмотря однако на захолустье, город приобрел себе некогда славное имя, служа центром торговых сношений азиатского рынка с европейским, он и теперь, с проведением вдалеке от него железной дороги, не утратил еще своего значения, а его ярмарка — с 1 Февраля по 1 марта — считается в России по своим оборотам второю после нижегородской. Существует предположение, что в Ирбите с давних пор происходила мена между татарами и финскими народами Прикамского края, отчего и название города производят от татарского слова ирыб, что означает съезд.