За век до встречи

Бетти бросила взгляд на старинную программку, за которой скрывался приторный, обволакивающий мир послевоенного декаданса, кокаина, меховых палантинов, наемных экипажей, вставленных в длинные мундштуки сигарет и украшенных перьями причесок, и сказала со вздохом:

– Она искала некую Клару Каперс, которая впоследствии могла поменять фамилию на Джонс. Это все, что мне известно, если не считать того, что когда-то Клара жила в Сохо. Это тем более удивительно, что бабушка ни разу в жизни не была в Лондоне.

– Как знать… – задумчиво проговорила Лиз, целуя внука в макушку. – Как знать… Иногда кажется – знаешь человека как облупленного, но стоит ему умереть, и на свет божий начинают выползать совершенно потрясающие вещи. Тайны, секреты, ложь и все остальное, что при жизни хранилось под замком. Да, зачастую именно после смерти узнаёшь о человеке всю правду.

Бетти натянуто улыбнулась и прижала папку к груди. Интересно, спросила она себя, сколько правды может содержаться в словах бывшей жены Питера Лоулера?

24

1920

Арлетта никак не могла понять, сильно она пьяна или нет. Вечер в клубе «Белый олеандр» был слишком необычным, не похожим ни на что, к чему она привыкла. Казалось, сам воздух здесь был другим. Другой была и публика, состоявшая из довольно интересных, хотя порой излишне экстравагантных людей, да и пронизанная откровенной чувственностью музыка казалась чересчур возбуждающей. Она разительно отличалась от всего, что Арлетте приходилось слышать раньше, и теперь ей с трудом удавалось вспомнить, какой была ее жизнь до того, как три часа назад она перешагнула порог «Белого олеандра». Как бы там ни было, коктейли, – все те же «Американо», увы, – Арлетта пила не спеша, а не осушала бокал залпом, как делали некоторые друзья Гидеона. Тем не менее она уже выпила три или даже четыре бокала, и голова у нее сладко кружилась.

– Хочешь пойти со мной? – сказал Гидеон, когда музыканты закончили выступление. – Надо поблагодарить этих ребят. Они действительно украсили сегодняшний вечер.

– Может, лучше не надо? – возразила Арлетта.

– Почему?

– Я думаю, они очень устали, ведь они играли несколько часов подряд!

– Уверяю тебя, они нисколько не устали! Напротив, они бодры и веселы, а сил им хватит еще надолго, – сказал он. – Ну, идем?..

Арлетта взяла со стола свой недопитый бокал, и они, лавируя между столиками, пробрались к отгороженному ширмами закутку рядом с эстрадой. Гидеон заглянул внутрь и поманил Арлетту пальцем.

Прежде чем шагнуть в пространство за ширмами, она поправила волосы и на мгновение замерла. Сегодня Арлетта впервые в жизни – пусть издалека – увидела людей, чья кожа была черна, как ночь, а крупные зубы сверкали, как белоснежный рафинад. Если не считать случайной встречи с темнокожим моряком на освещенных газовыми фонарями улочках Сент-Питерс-Порта, она еще никогда не сталкивалась с настоящим негром. Сейчас ей предстояло оказаться лицом к лицу сразу с тремя настоящими неграми, которые, как сказал Гидеон, прибыли в Лондон прямиком с островов Карибского моря, поэтому, входя в закуток, где музыканты сидели в креслах и, ослабив галстуки, пили из бутылок ледяное пиво, – Арлетта чувствовала, как у нее дрожат колени и сосет под ложечкой.

– Примите мои поздравления, джентльмены, – негромко сказал Гидеон. – Ваше сегодняшнее выступление… это было что-то потрясающее.

– Спасибо, сэр. Мы рады, что вам понравилось.

Ответивший ему музыкант говорил с сильным акцентом, от которого у Арлетты захватило дух. В его певучем и мягком выговоре ей чудились и шелест пальмовых ветвей, и плеск теплых голубых океанов. Ни разу она не слышала ничего подобного, и даже представить себе не могла, что самые обычные слова могут звучать так… так красиво.

– Позвольте мне представиться… Мое имя Гидеон Уорсли, я – художник. А это моя муза – мисс Арлетта де ла Мер.

– Добрый вечер, сэр. Меня, как вы, вероятно, уже знаете, зовут Сэнди Бич, – сказал все тот же из троих музыкантов и, поднявшись с кресла, пожал протянутую руку Гидеона. – Это Берт Лав, а это его брат Бастер. Приятно с вами познакомиться, сэр. И с вами, мисс де ла Мер.