За всю любовь

– Не сегодня, Томми. Я хотела, чтобы мы сходили вместе на тот вернисаж в Баирро Алто, помнишь? – прервала его Линда.

– Конечно, но мы можем пойти сначала в галерею, а потом отправиться на нашу особенную вечеринку.

Ну вот, снова это слово, как камень преткновения, который ставит их пристрастия по разные стороны.

Особенная.

Линде кажется, что теперь Томмазо доставляют удовольствие только эти ночные вылазки и ласки с незнакомыми людьми. И если какое-то время этот способ получения удовольствия будоражил и ее, то после поездки в Париж она решила, что больше не хочет об этом знать.

– Нет. Не хочется, – внезапно вырвалось у нее на одном дыхании.

Линда сама себе удивилась, произнеся эти слова. Она решила, что время лжи закончилось и это единственный искренний ответ, которого заслуживал Томмазо. Но потом на нее обрушился настоящий ад. Ледяной ад, в его стиле, с мрачным выражением лица и отчужденным молчанием.

Дело в том, что после приключения с незнакомцем в маске Линда решила покончить с сексом, который выходит за рамки общения мужчины и женщины, и в их интимных отношениях с Томмазо будут только они одни. Линда все еще не может забыть ту ночь в Париже. Но надо покончить с этим. И пусть больше никто не подарит ей такие же эмоции, это должно остаться только приятным воспоминанием, и не более. Необходимо вернуться в прежнее состояние, когда ее страсть может утолить лишь одно: любовь Томмазо.

Поэтому она прокричала:

– Ты мне нужен, только ты один, сегодня ночью, понимаешь?

Линда захлопнула дверь спальни и разрыдалась. После этой ссоры Томмазо пошел ей навстречу и внял ее просьбе. Следующим вечером он остался дома, приготовил для Линды ужин, и они занялись любовью в своей постели. Но между ними образовалась какая-то пропасть, и Линда не могла не заметить, как он отдалился, будто испытывая скуку. Казалось, что отношений, где только они вдвоем, ему было уже недостаточно. Только когда в сексе участвовал третий человек, присутствовал какой-то предмет или они находились в особой обстановке – он возбуждался по-настоящему. Линда поняла, что Томмазо получает удовольствие через мозг, и решила, что пришла пора с этим разобраться.

Сидя по-турецки на диване со своим iPad, она просматривает ленту на Фейсбуке. Ни одной достойной новости – кроме, разве что, новой фотографии Валентины с оттопыренным средним пальцем.

«Вале, когда же ты успокоишься – ты ведь не Майли Сайрус», – с улыбкой думает Линда.

Хотя она не станет отрицать, что скучает по подруге. С ностальгическим настроением она выходит из Фейсбука и открывает свою библиотеку iBooks. Линда просматривает последние скачанные книги и выбирает Жозе Сарамаго. Читать историю Лиссабона в его изложении – все равно, что открывать город заново, пусть и чужими глазами, но так, будто видишь все сам.

Томмазо будет с минуты на минуту. Когда он звонил, было почти семь, и он сказал, что задержится, но не настолько, чтобы не поужинать вместе. А сейчас уже половина десятого. Странно, обычно он пунктуален до доли секунды. И в тот момент, когда Линда об этом думает, она слышит шаги на лестничной площадке. Дверь открывается, и спустя мгновение появляется он, как всегда, неотразимый: жемчужно-серый костюм, черный кожаный портфель со вставками из сатинированной стали, запонки из белого золота на закатанных манжетах.

Его серо-синие глаза светятся улыбкой.

– Привет, милая! – Томмазо ставит портфель на пол.

– О! Наконец-то… – отзывается Линда.

В ее голосе нет и намека на упрек, она смотрит на него, как маленькая девочка, искренне радующаяся неожиданному подарку.

– Я немного задержался, прости меня… – Томмазо наклоняется и легонько ее целует. – Но у меня для тебя хорошие новости.

– Правда? – оживляется Линда.

Он кивает.

– Дай мне пару минут – и я тебе все расскажу.

Томмазо снимает пиджак, развязывает галстук и удаляется в спальню, чтобы полностью снять свой дипломатический костюм. Тем временем Линда выключает iPad и убирает его в чехол кислотно-зеленого цвета. Ей не терпится узнать, что же хочет сообщить ей Томмазо. Слова «хорошие новости» могут означать что угодно…

Спустя несколько минут он возвращается в гостиную в хлопковых белых брюках и футболке Hollister. В этом спортивном стиле он выглядит так, будто сразу помолодел лет на десять. Усталости после тяжелого дня – как не бывало.

– Вот и я, любимая. Теперь я весь твой, – Томмазо присаживается на диван рядом с Линдой.

– Так что же ты хотел мне рассказать? – Ее глаза горят от любопытства, и он не хочет заставлять ее долго ждать.

– Кажется, для тебя появилась кое-какая возможность… – начинает издалека Томмазо.

– Работы? – не дает ему договорить Линда.

– Вот именно! – подтверждает он.

У Линды нет слов, она молчит, приоткрыв рот от удивления.

– Недавно в посольстве я говорил о тебе с консулом Этторе Блази…

– О боже, Томми, зачем? – прерывает она его. – Я же сказала, что не хочу рекомендаций!

– Подожди, любимая, ты не поняла…

– Что я не поняла?

– Я как раз тебе объясняю… дай мне договорить.

– Хорошо, прости, я тебя слушаю.