За зелёной звездой (СИ)

Фарида с большим сомнением воспринимала то восхищение, с которым при ней вспоминали Терали, и постоянные разговоры о сходстве с ней. Ей казалось, что они нарочно так говорят, чтобы она не переживала, что никогда не будет истинным воплощением красоты и изящества, каким видела старшую царевну.

— А ты в кого пошла? — спросила когда-то Фарида.

Не то, чтобы Фариду сильно волновал этот вопрос, но один только вид склонившейся над книгой сестры вгонял в сон. Возможно потому девочка и не любила книги, что те поглощали большую часть свободного времени Фиты. Другую же часть Фарида отвоёвывала у фей и работ учеников-чародеев.

— Ну… У меня глаза мамины, — ответила Фита, а потом со смехом продолжила: — Да кого у нас только в родне не было?!

Если светло-карий цвет глаз ей действительно достался от Лонсии, то как объяснить лёгкие волосы цвета белого мёда? Впрочем, если вспомнить рассказы матери о богах-хранителях Неотона, и Риллина, бабушка отца, и Тогрен, дед матери, были белокуры.

Кроме книг и всевозможных растений, у Фиты в комнатах жили феи. Маленькие сильфиды со стрекозьими крыльями всё время что-то напевали. Фита как-то пыталась научить Фариду их языку, но затея эта с треском провалилась. Однако феи перестали прятаться при виде девочки, а два дня назад она совершенно случайно получила от них красивую жемчужину, из которой Фарида сделала кулон.

В последнее время с Фитой Фарида, сколько ни пыталась исправить ситуацию, виделась только за ужином, когда семья собиралась за круглым столом. Накануне была затронута тема, давно волнующая не только царскую семью, но любого любопытного подданного.

— Вам удалось встретиться с кем-нибудь из элиты Янтарной страны? — спросила Фита.

Этот вопрос на памяти Фариды задавался не впервые. Но всё же достаточно редко. Он разнообразил обычный спор отца и сестры о каких-нибудь чародейских мелочах.

— До сих пор молчание, — ответила царица.

— Я сомневаюсь, что они вообще пожелают выйти на контакт, — нахмурился царь. — Если бы я их не видел, не поверил бы в их существование.

Несмотря на то, что торговые отношения с Янтарной страной насчитывали уже почти три столетия, было совершенно непонятно, кто ей управляет. Торговые гильдии заботились лишь о своём процветании, а в городах кипела жизнь. Известно, что и гильдии, и граждане платили небольшой налог, но вот кому, никто не мог сказать.

Фарида бывала в Янтарной стране, но так как отец использовал телепортацию, им не приходилось выходить на улицу. Но по многочисленным разговорам ей было известно, что основное население Янтарной страны составляли спрайты, создания похожие на эльфов, но ростом не выше ребёнка двух лет от роду. Выходцы с Неотона, если и попадали туда, редко оставались жить в Янтарной стране, переселяясь в Жемчужную страну и земли более дальние.

Именно неотоняне, в том числе отец Фариды, триста лет тому назад основали Жемчужную страну, отреставрировали древние развалины Жемчужного Замка. По словам отца, не выглядела старой, а то, что некоторые башни были будто срезаны, только добавляло этому месту загадочности. Вокруг замка не осталось и намёка на другие строения, и не было никаких следов тех, кто жил здесь раньше.

Башня, в которой они жили, снаружи осталась такой же, какой неотоняне её увидели изначально. На стене зала, в котором их семья собиралась по вечерам, барельефом выступала какая-то надпись. Но не исключено, что это был только декоративный орнамент. Но одно выяснили точно: магии в нём нет.

Фарида замечала, что мать иногда подолгу глядит на ту самую стену, будто надеялась, что тайна, заключённая в ней, выйдет на свободу. Но белый сверкающий камень стены оставался равнодушно нем.

========== Глава первая. Невозможное ==========

На берегу, перед самой линией прибоя, замерла смотрящая вдаль девушка. Дыхание её было прерывисто от сотрясавших тело рыданий и быстрого бега, а из покрасневших светло-бирюзовых глаз катились быстро высыхающие на солнце и ветру слёзы.

Чувство потерянности переполняло её, когда она смотрела на лазурное небо с белоснежными перьями облаков, и зеленеющий лес, подступивший к узкой песчаной полосе, упирающейся с обеих сторон в буровато-серые, покрытые паутиной трещин, из которых выбивалась изумрудная трава, скалы. И острая обида сжимала сердце, стоило взглянуть на синее море. Тёплый, но достаточно сильный ветер пас на его волнистой поверхности стада пенных барашков. Он же трепал выбившиеся из причёски пряди рыжевато-каштановых волос и края длинной, но лёгкой туники, подпоясанной кожаным ремешком.

Под босыми ногами был нагретый палящим солнцем белый песок. Пока девушка бежала, то не замечала под ступнями раскалённой земли, но теперь, когда парус скрылся за горизонтом, она будто опомнилась и шагнула в набегающую волну. Морская вода была тёплой, почти горящей, но всё же после раскалённого солнцем песка успокаивала обожжённые стопы.

Девушка кинула в сторону скрывшегося корабля пустую створку ракушки, вложив в этот бросок всю оставшуюся в ней злость и обиду. И, как ни странно, это нехитрое действие ей помогло.