За зелёной звездой (СИ)

Теперь, успокоившись, она задумалась, а что, собственно, тут делает? Что это за бухта? Что за корабль оставил её здесь? И почему? И кто собственно она сама?

Нужно ли о чём-то теперь жалеть? Но о чём, если память пуста, а все мысли и чувства вдруг пропали, потонули в морском прибое?

Девушка вошла в море по пояс и легла на воду. В небе над ней пролетела чайка. Качаясь на волнах, девушка прикрыла глаза. Вода приглушала звуки, волны убаюкивали, а состояние невесомости расслабляло. Течение медленно сносило её в сторону скал, но девушку это не пугало. Когда нога оказалась в кочующих водорослях, девушка сделала пару гребков руками. Однако морская трава и не думала отпускать свою добычу, а попытка избавиться от неё второй ногой закончилась неудачно. Она лишь сильнее запуталась.

Резкие движения привели к тому, что держаться на поверхности стало куда более трудной задачей. Но по-настоящему страшно ей стало, когда водоросли, оплетя ещё и руки, потянули девушку в глубину.

Горько-солёная вода обожгла носоглотку. Девушка всеми силами рвалась вверх, к светлому небу, яркому солнцу, а главное, к воздуху, которого стало катастрофически не хватать. Уши болели, а голову будто сжали в тиски. Краем сознания она заметила, что бирюзовая пустота вокруг сменилась глубокой синевой.

***

Из высокого и широкого окна лился яркий холодный свет. Он заставлял сверкать гранёные капли горного хрусталя, россыпь которых соединяла в себе свисающая с потолка люстра.

Фарида, откинув одеяло, сидела на кровати и глядела на свои детские руки, будто всё ещё не могла поверить, что сон был всего-навсего игрой подсознания. На часах было раннее утро, а за окнами – середина лета. Сон немного потускнел, но, своему удивлению, девочка как наяву помнила раскалённый песок под ногами.

— А вот и весточка от Данны, — заметила она вслух, хотя в комнате никого, кроме неё, не было.

Не считать же живым существом зависший неподалёку маленький, не больше её кулака, полупрозрачный огонёк. Но даже если предположить, что элементаль, он же осколок духа стихии, разумен, обращаться к нему вслух не было нужды. Впрочем, Фарида принадлежала к числу тех немного странных людей, которые нередко разговаривают с неодушевлёнными предметами, при этом вполне ясно осознавая, что те не ответят.

Было ещё довольно рано, обычно Фарида просыпалась несколько позже, но странный сон не выходил у неё из головы. Она сняла со спинки кровати цепочку с кулоном-жемчужиной, и, надев его, побежала умываться. Под струями воды она явно ощущала путы водорослей, и это пугало. Сон будто решил преследовать её наяву. Фарида спешно переоделась и выбежала из комнаты.

Беспричинный страх охватил её посреди коридора. Хотелось спрятаться или убежать, следуя крику матери, что раздавался у неё в голове. Но она знала, что это не может быть настоящим голосом. И мысленный зов вряд ли мог быть таким. Фарида, которая как раз хотела поговорить с матерью, замерла и помотала головой, отгоняя наваждение. Уши заложило, но в голове звучал тонкий писк, а перед глазами заплясали тучи чёрных точек.

«Да что со мной?» — со страхом думала она, садясь на пол и сглатывая обильно выделившуюся слюну.

Когда в глазах вновь прояснилось, Фарида спрятала за ворот выбившийся жемчужный кулон и, опираясь на перила, спустилась по широкой лестнице. Царские покои находились этажом ниже. Время было раннее, потому Фарида бы очень удивилась встретьона на лестнице не только какого-нибудь гостя, но и кого-то из родных. С одной стороны, она была рада, что её не увидят в таком состоянии, но с другой, навеянные сновидением чувство одиночества и ужас развеялись бы значительно быстрее, увидь она хоть кого-то. Например, кота, как вчера.

Фарида нечасто ходила по башне босиком, но сверкающий белый пол в коридорах и на лестницах был гладким, камень хранил в себе тепло Жемчужной реки.

Для обитателей Северного Континента словом «жемчуг» назывался несколько иной материал, пусть и имеющий сходство с теми камнями, что добывали из моллюсков обитатели других мест. Поговаривали, что это застывшая вода из чудесной белой реки. Но в это мало кто верил, потому как Жемчужная вода испарялась, не оставляя следов. А находясь в каком-либо сосуде, через некоторое время теряла мягкое белое свечение, становясь образцом чистоты и прозрачности. Фарида задавалась вопросом, как из Жемчужной воды сделали твёрдый как камень материал, но никто не мог этого объяснить. Ей оставалось надеяться, что когда-нибудь они, пришельцы, смогут постигнуть эту тайну.

Оказавшись в зале, девочка привычным взглядом скользнула по тёмно-синим с золотым орнаментом в виде птиц стенам. На этом фоне белели скульптурные группы, изображавшие семьи представителей живущих в Жемчужной стране антропоидов. В центре располагался окружённый креслами деревянный стол, на котором стояла ваза с жёлтыми и красными цветами. Когда Фариде было лет пять, они со старшей сестрой и матерью часто сидели за ним, читая или рисуя.