За зелёной звездой (СИ)

Зеркала были неотъемлемой частью жизни, но Лонсия их не любила, поэтому по возможности старалась лишний раз не глядеть на отражающие поверхности. Эту неприязнь царица держала при себе и надеялась, что другие, пусть и самые близкие, этого не замечают.

Лонсия ничего особо не скрывала, но при этом не любила говорить о себе, предпочитая слушать слова и мысли собеседника. Ментальный дар был довольно редок. Даже сейчас среди миллионов бывших неотонян тех, кто им наделён, можно пересчитать по пальцам одной руки. Встречу с себе подобным можно считать настоящей удачей или редкостным невезением. Впрочем, пришельцам оставалось принимать законы Ану и радоваться, что Веринтар по-прежнему с ними.

Жизнь свою она делила на две неравные части, границей между которыми служила Великая Катастрофа. Но многое из предыдущей жизни в воспоминаниях отзывалось куда ярче, чем из нынешней. И это не нравилось Лонсии, ведь даже счастливые мгновения того времени теперь отдавали горечью утраты. Лонсия любила нынешнюю жизнь с тишиной их башни, ведь она стала улучшенным вариантом детской мечты о необитаемом острове. Этого своего желания она ужасно стеснялась и не говорила о нём никому, даже родной сестре, которая была ей самой близкой подругой. Впрочем, не будь Лонсия излишне скрытной, они бы не поссорились за несколько дней до девятнадцатого дня рождения Лонери.

Лонсия осознавала, что в смерти сестры её вины нет, но всё же жалела, что не отправилась в лесной дом раньше и не увидела опасность загодя. А вот то, что само решение отправиться тогда искать сестру далось ей только после неприятного разговора, до сих пор лежало на её сердце тяжким грузом.

Здесь могло бы жить несравнимо больше людей, но таково было желание царицы. Поэтому здесь располагались хранилища невостребованных вещей. Чего здесь только не было: от микроскопов до частей космических кораблей, странствующих между Неотоном и двумя его лунами. Всё же на Неотоне немногие решались на неоправданный риск дальней телепортации. А тут эти предметы обычно появлялись на пустынных территориях и собирались исследователями-добровольцами или совершенно случайными людьми. Некоторые находки появлялись одновременно с их хозяевами. Тогда в большинстве случаев те забирали их в новый дом. Так, например, несколько лет назад недалеко от города появился чародей, перевозивший на повозке сундуки. Его ничуть не обеспокоило, что они оказались пусты, и даже не огорчило исчезновение лошади. Когда волшебнику объяснили, что он совсем не на Неотоне, тот очень обрадовался. А когда стали выяснять, откуда именно он прибыл, выяснилось, что он спокойно себе жил за семьсот лет до Великой Катастрофы, а в тот день как раз вёз Ларцы Случайных Даров. Хотя все сундуки оказались пусты, маг ни на миг не выпускал их из виду, левитируя повсюду за собой. Как сложилась дальнейшая судьба чародея, неизвестно, так как он покинул Жемчужную страну при первой же возможности.

И сейчас Лонсии вдруг захотелось поступить так же.

***

Миэн терпеть не мог пустые здания. Давно заброшенные людьми, в его сознании они уподоблялись истлевающей мёртвой плоти, в которой когда-то теплилась жизнь. Разрушались они значительно медленней последней, но это делало подобие угасшей жизни ещё более жутким в своей растянутости. Тем не менее, Жемчужный замок отличался от всего, что оборотень видел раньше.

Миэн хоть и не понял, о чём крикнул призрак, но справедливо предположил, что тот не желает, чтобы к нему приближался собственный убийца. Миэн остановился и спросил:

— Ты знаешь тэринийский?

Он предполагал, что с привидением придётся объясняться на пальцах, да и вообще считал удачей, что оно осталось. Призрак дёрнулся, на мгновение померкнув. По вискам Миэна будто бы прошёлся электрический заряд, и он, на мгновение потеряв равновесие, сделал шаг назад.

«Немного, — уже спокойно ответил голос у него в голове. — Но этого не потребуется».

Миэн вновь приподнял руку с цепочкой и, уже не издеваясь над собственными связками и всеми, кому приходится его слышать, мысленно пояснил:

«Царица дала мне это, чтобы вернуть тебя к жизни».

«Сейчас это точно не к месту, — привидение обвело взглядом прибывающих с каждым мгновением собратьев. — Ей следовало подумать, прежде чем пытаться кого-то заглушить и обезвредить…»

«Но убил тебя я», — напомнил Миэн.

«Это не имеет значения, — отмахнулся призрак. — Я слышал, о чём вы говорили».

Миэн ощутил бессильное раздражение. Он не мог повлиять на призрака, который видел его насквозь. К тому же он полагал, что это не единственное здесь привидение с подобными способностями.

«Но ты ведь пришёл побеседовать с ней, не так ли?» — предположил Миэн, думая о своих спутниках, с которыми ему самому необходимо было объясниться.

«Едва ли Фарида тебе что-нибудь расскажет, — перехватил его размышления призрак. — А Слезу пока оставь у себя».

«А что можешь рассказать ты?» — не сдавался Миэн.

«Поговори сперва с ними», — мотнул головой на остальных его собеседник.