За зелёной звездой (СИ)

Феи взялись за руки, и их свечение на миг смешалось и стало ярче. Фита предпочла воспользоваться этим временем, чтобы привести себя в порядок.

— Там безопасно, — сообщили они, когда она вернулась, но в их голосах не было уверенности.

Впрочем, в следующий миг никто из них и не вспомнил о своём беспокойстве.

***

Глупо бояться отражений. А вот тех, чьи они? Тут то же самое, что с темнотой. Но что касается самих зеркал… Когда они разлетаются на осколки, просто взрываются и, на огромной скорости врезаясь в тело, разрывают мягкие ткани…

Но на этот раз всё было иначе. Теперь, когда он сам не больше, чем отражение, он мог лишь наблюдать. Вот только одна возможность видеть не привносила понимания.

***

Почему-то немели руки. Сердце стучало ровно, но будто что-то сжалось в груди. Фарида не могла списать это ощущение на холодную саламандру — чёрная ящерица, свернувшись в стороне, подпитывалась теплом белого пола.

Фарида рассматривала зеркально-чёрные бусины глаз и спираль длинного хвоста. Саламандра казалась существом из другого мира, проталиной среди свежего снега. Но это лишь мнилось. Ведь не она и даже не её предки пришли в этот мир с далёкого Неотона. И ей было здесь место.

Зрение начало подводить. Видимые образы переставали быть различимыми, сливаясь в единую серую мглу. Но как раз это нисколько не страшило. Наоборот, объятия ужаса понемногу размыкались.

Фарида прислушивалась к своему размеренному дыханию и шагам за пределами того небольшого пространства, в котором с ней была лишь саламандра.

Фарида всё меньше ощущала своё тело, зато чувствовала каждый угол и изгиб окружающего её белого камня.

Нет, камень не способен ни говорить, ни думать. И он не слышит сам по себе. На то есть маг стихий.

Остро не хватает глаз, и раздаётся заполняющее собой всё шипение. Зрение будто возвращается, но Фарида осознаёт, что её собственный взгляд слепо устремлён в потолок. Сущность изменяется, отделяется от каменных стен и вместе с потоками воздуха летит по залам и коридорам. В звуке стен и движении воздуха.

Фарида понимала, что не одна. Кто-то звал её, при этом она не слышала и не видела никого, просто понимала. Словно она сама стала одной из бестелесных сущностей, которым не нужны для общения ни слова, ни жесты. Она не раздумавала над вопросом доверия, это не имело значения.

Магией стихий в таком состоянии реагировали на малейшее движение воздуха. Она ветром пронеслась по длинному коридору, но поняв, что другая сущность пытается ей сообщить, замедлилась. Не сделай она этого, должно быть, ей удалось бы сбить женщину с ног, а дальше уже разбираться.

Вместо этого Фарида попыталась сопоставить нынешние ощущения и воспоминания о недавнем прошлом.

Но промедление стоило слишком дорого: та исчезла.

***

Боль была невыносима, но она отступала. Мышцы потряхивало. Фариде понадобилось собрать всю волю в кулак, чтобы заставить тело слушаться и подняться на ноги.

— Нет, я не для того сюда пришла, — сказала она, стряхивая слёзы.

Она проверила сумку, в которую отец накануне поместил магические камни и свитки. Их магия отозвалась едва слышным хрустальным звоном, завораживая и успокаивая. Но созерцание продлилось лишь пару мгновений. Фарида, надев на большой палец перстень с аметистом, повесила мешок за плечо.

Она шла настолько быстро, насколько позволяли заплетающиеся ноги. Дверь в комнату Ленца была распахнута настежь. Теперь она своими глазами видела прибитого к дверному косяку ворона. Фарида, задержав дыхание, схватила серебряную рукоять и потянула на себя. Кинжал поддался легко, а тело птицы пеплом осыпалось на пол.

Тот самый кинжал, что метнула в неё Фита. Фарида видела эту серебристую молнию лишь мельком, но она была уверена, что это тот самый предмет. Теперь она могла хорошо рассмотреть и геометрические узоры на серебряной рукояти, и сверкающее на солнце прозрачное лезвие.

Фарида вздохнула и заметила на тумбочке наручные часы Ленца.

***

От мгновенного перемещения между этажами у Фариды заложило уши. В просторном круглом зале со статуями отсчитывали время круглые часы. Из-за приоткрытой двери доносился шум воды. Но Фарида не смогла себя заставить даже заглянуть туда и воскрешать в памяти эти жуткие первые мгновения, после которых мир так и не вернулся на круги своя.

Фарида, войдя в комнату отца, вновь увидела её. Дверь захлопнулась. Будто сплетённая из разноцветного дыма зеленоволосая женщина призрачно мерцала. Но даже сейчас она не смотрелась так же эфемерно, как привидение Эрлара.

— Прольётся кровь, и на земле прорастёт новая трава, — голос её переливался. — Распадётся мёртвая плоть, и обновлённая земля принесёт новую жизнь.

Она подняла голову на Фариду и усмехнулась, задержав взгляд на кинжале:

— Красивая безделица, не так ли?

Фарида вдруг поняла, что не может сосредоточиться достаточно, чтобы воспользоваться магией стихий.

— К чему этот ужас в твоих глазах, красавица? — женщина выглядела спокойно и расслабленно, будто была здесь хозяйкой. — Тебе не вернуть их, но, думаю, эта необходимая жертва была достаточна.

— Достаточна для чего? — сглотнув, спросила Фарида.