- Что говорит лишь о том, что директор Арленс, в отличие от других, вызывает у меня большее доверие.
- А у меня именно это ваше тесное сотрудничество и вызывает некоторые вопросы, мистер Дэй.
Он непонимающе прищурился, слегка подавшись вперёд и смотря в мои глаза. Несколько секунд тишины, пока он снова изучает моё лицо. Тонкая дымка от сигары, оставленной в чёрной фарфоровой пепельнице с золотым узором по краям, витиевато поднимается в потолок, наполняя кабинет ароматом табака с нотками древесины.
- Видите ли, я расследую дело об убийстве нескольких мальчиков. Сироты, они были усыновлены приёмными родителями из разных приютов и привезены в наш город. И приют мистера Арленса фигурирует в делах некоторых из них.
Широкие плечи напряглись под рубашкой. Дэй сложил руки на столе, сплетя пальцы в замок, склонил голову к плечу, внимательно слушая. И в тот же момент я словно вижу, как покрывается тонкой коркой льда его взгляд.
- Не понимаю, каким образом эта информация может быть связана со мной.
Этот лёд замораживает... и его голос. Сейчас он совершенно не походит на голос Дарка. В нём появились металлические нотки, и, кажется, даже манера речи изменилась. А ещё в кабинете стало как будто холоднее. Настолько, что захотелось обхватить себя руками. Он явно хочет дать понять, чтобы я не лезла именно в эти дебри. Что ж, придётся огорчить его, потому что сейчас я готова была залезть куда угодно, чего бы мне это ни стоило.
- Конкретно сейчас я и пытаюсь установить связь.
- В таком случае вы теряете время попусту, госпожа следователь. Никакой связи нет и быть не может, кроме того, что мистер Арленс показался мне достаточно порядочным человеком для оказания ему помощи.
- А вот это и выглядит странным, мистер Дэй, для человека, рассуждающего о надеждах ничтожеств. Вы не помогаете родственникам, но охотно выделяете средства на реконструкцию детдома. И вы не создаёте впечатление миссионера, Кристофер. Скорее, предпринимателя, ищущего выгоду во всём.
- Какая может быть выгода от сиротского дома?
По-прежнему спокойно, тихо, и в то же время твёрдо, так, что позвоночник покрывается мурашками, неосознанными мурашками страха. Так, наверное, «разговаривают» змеи со своей добычей. Без эмоций, сухо, преисполненные ощущением собственной мощи, завораживающей, сковывающей, обезоруживающей их жертву.
- А вот это я и хотела спросить у вас. Какая у вас выгода от помощи сиротам? Вы ведь нанимаете на работу только их.
Да, Дэй, я знаю и это. Как и то, что в детстве ты далеко не отличался подобным милосердием. До визита к тебе я разговаривала с несколькими твоими бывшими одноклассниками, охарактеризовавшими тебя как угодно, но только не как доброго, сочувствующего беднякам или возмущающегося несправедливостью парня. Заносчивый обеспеченный ублюдок, не замечавший никого не из своего круга.
- Тем более, что ваша...ммм...благотворительность, как мне известно, начала проявляться не так давно. Незадолго до убийства первого мальчика. Теперь вам понятна цель моего визита, мистер Дэй? И я всё ещё надеюсь услышать от вас о Натане Дарке, Кристофер. Вы же понимаете, что у меня есть свои рычаги давления и возможности, предоставленные полномочиями следователя?
И с нескрываемым удовольствием увидеть, как лёд, покрывавший расширившиеся зрачки, пошёл трещинами. Стремительными, тонкими и разветвлёнными. Но это не значило, что Дэй сдался. Нет. Скорее, это значило, что мне нужно остеречься от осколков, которые полетят в мою сторону, когда этот взгляд вспыхнет всеуничтожающей яростью.
ГЛАВА 20. Ева
- Вызовете меня на допрос?
- Если понадобится, - и мы оба знаем, что понадобится,
- Тогда что мешает мне дождаться официальной бумаги и своего адвоката?
- Видимо, то же, что стало причиной его отсутствия здесь?
Дэй затянулся, замолчав и снова глядя на меня.
- Вы ошибочно ищете выгоду там, где её нет.
- Я ищу не выгоду, мистер Дэй, а мотив. Я ищу любую зацепку, которая может оказаться мне полезной в расследовании.
- Вы не там её ищете, поверьте.
- Ещё ни один преступник никогда не признавался в содеянном при первом же разговоре. Что бы он ни совершил: украл булку хлеба или же убил человека.
- Вы так опрометчиво называете и тех, и других преступниками.
Я пожала плечами.
- Потому что именно ими они и являются.
Он прищурился, поджав губы.
- Я всего лишь по мере возможностей оказывал благотворительную помощь. Является ли это правонарушением, и какую ответственность я за него должен нести, решать уже вам.
Ухмыльнулась, представив, сколько адвокатов должно работать на этого человека. Такие, как он, сначала изучают все возможные риски и последствия своих шагов, потом делают их. Мой отец такой же. И перед встречей со мной он, наверняка, обстоятельно посоветовался с юристом.
- Расскажите мне о Натане Дарке. Кем он вам приходится? Почему вы солгали мне?
Потому что я была уверена, он знает Натана. Знает, иначе тот бы не напрягся, услышав имя Дэя.
- Я не лгал, мисс Арнольд. Я всего лишь оттягивал время.
- Мы с вами по-разному понимаем слово «ложь». Но всё же спрошу: почему?