За золотым призраком

– Надо же! Иди наша яхта чуток в стороне – и нас уже не было бы… – Передернул сильными плечами, размашисто мазнул рукой по лицу и укоризненно высказался в сторону ночного моря: – Эх ты-ы, Нептун бородатый, царь подводного мира! Разве хорошо с людьми устраивать такие препакостные штучки, а? Нашел над кем силушку безмерную показывать! Что мы тебе, Гераклы какие, богами рожденные!

«Хоть бы умом не тронулся мой боцман! – забеспокоился Отто, прислушиваясь к нескончаемым стенаниям Гориллы Майкла. – Надо же, вроде сильная натура, а увидел смерть под собственным носом и сразу раскис. Не человек стал, а… растрепанная мочалка! Может, виски прочистит ему мозги, успокоится, а там…» – Не успел додумать до конца, как горестные причитания Майкла прервались раздраженным выпадом Вальтера. Младший сын стоял, облокотясь рукой на обмотанный парусиной гик и смотрел на ходовые огни судна, которое спешило к месту катастрофы, все ярче и ярче высвечиваясь разноцветными огнями, в то время как «Изабелла» тоже довольно быстро уходила на юг, прочь от места роковой гибели «Виктории».

– Люди и сами могут устраивать друг другу скверные шуточки не хуже богов небесных и морских, Майкл! Или ты не знал раньше этого? Ведь в каждом из нас сидит если не целый Вельзевул, то уж добрая его половиночка – наверняка!

Карла от этих слов всего передернуло. Он резко обернулся, хотел сказать брату, что люди в этой конкретной беде с «Викторией» ни при чем, тут сыграл свою роль злой рок. Правда, если не брать во внимание, что именно люди, а не боги, изобрели и соорудили «рогатую смерть», пустили ее гулять по белому свету, вернее, по зыбкому морю искать кровавой жертвы… Если воспринимать слова Вальтера именно в таком плане, тогда он действительно прав.

– Вальтер, – с укоризной и негромко обратился к сыну Отто, попытался обнять его за плечи, успокоить и предотвратить возможный очередной нервный приступ – тут и у нормального Майкла что-то, похоже, сдвинулось в душе с устойчивого места, а у Вальтера вообще полная неразбериха в мыслях и чувствах! – Ну почему все эти дни твои слова ранят, словно ядовитые стрелы Геракла? Чем ты озабочен? Что гнетет тебя и почему ты все это держишь в себе? Почему не скажешь мне или Карлу, какой недуг сжигает твою душу, вместе мы смогли бы что-то предпринять ради тебя и твоего счастья…

Вальтер вспыхнул недобрым румянцем, судорожно поджал губы, стараясь сдержать рвущиеся из глубины души гнев и обиду… Яхту качнуло на волне, и сын как бы невольно ускользнул от объятий растревоженного Отто.

– А разве ты сам… до сих пор не понял, почему во мне вдруг оказалась кровь этой самой гидры? Не понял? Или делаешь вид, что это не твоя вина? Я жду, терпеливо жду, когда ты сам во всем признаешься мне, тогда… тогда… я не знаю, отец, что тогда произойдет! Быть может, ты сумеешь возвратить своего сына, хотя бы… – Вальтер стиснул руками собственное горло, замер, безмолвно уставившись взглядом в спину уходящей от яхты волны.

Отто почувствовал, как он медленно леденеет до кончика ногтей!!! Страшная догадка на какой-то миг словно заиндевелым обручем стиснула голову… «Не может быть! Откуда ему это знать? Ведь кроме меня, Фридриха и Цандера в это никто не посвящен! Скорее всего Вальтер не может простить того, что я увез его от индусской колдуньи! Вот еще заботушка выпала мне и так не ко времени! Все не может успокоиться, хотя и обещано устроить свадьбу с Амритой по возвращении домой… Наверно, не верит этим обещаниям, слишком хорошо знает меня, увы!»

– Успокойся, Вальтер! Я же сказал, что путешествие наше продлится не долго… И вы поженитесь с Амритой. Вернемся домой и… – Отто хотел добавить еще в утешение сыну, что он отпустит молодоженов путешествовать по Европе, если они того пожелают, но язык не повернулся сказать именно так. К тому же вспомнил странное и весьма двусмысленное приглашение сына на его свадьбу с Амритой, намек на какой-то подарок невестке… Нет, лучше эту тему вторично не затрагивать. Посмотрим, может, Вальтер сам как-то проговорится, что именно он подозревает или о чем догадывается. – Ну а теперь, дети, идите оба в каюту, отдыхайте. И не переживайте, ради всех святых! Мертвым мы все равно не поможем, надо думать о своем будущем…

Вальтер качнулся, как будто разучившись стоять на зыбкой палубе яхты, медленно поднял глаза на отца, раздумывая или ожидая от него каких-то еще разъяснений, потом губы у него дрогнули как у обреченного на муки человека.

– Я не могу так больше, отец! Я все время чувствовал, чувствовал, что это случится… Хотел заранее… Нет, лучше я сам уйду и оставлю вас в покое… Надо же, приговор молчанием… – Вальтер, видимо, хотел что-то добавить, но неожиданный нервный озноб скрутил его. Он съежился, стиснул руки на груди и, пошатываясь, начал пятиться от ходовой рубки, спиной к леерному ограждению. Карл, потрясенный неприятной семейной сценой – благо чужих никого рядом не случилось! – успел крепко взять Вальтера за обе руки, прежде чем ноги брата достигли фальшборта – еще шаг, и младший Дункель улетел бы в жуткую влекущую к себе бездну…