За золотым призраком

– Господи, что же это такое? – вскрикнул отчаянным голосом Отто, упал на колени рядом с индусом, приподнял его непомерно тяжелую голову. – Али, ты слышишь меня? – не сдерживаясь больше, холодея от случившегося, громко закричал Дункель, а в сознании, помимо воли, будто название кино на белом полотне черными буквами, неожиданно возникло роковое слово «НАЧАЛОСЬ!». Что началось и для кого, не хотелось пока разбираться… Он еще раз встряхнул голову Али, заглянул в черные, чуть выпуклые глаза, которые были еще открыты, но уже ничего не видели. И болью искривленный рот уже не произнесет ни одного слова… даже слова укора ему, Железному Дункелю. А было за что укорить, Отто сознавал свою вину перед покойником… – Помогите! Позовите скорее доктора! – снова закричал Отто, чувствуя, что и сам покрывается такими же бурыми пятнами – верный признак подскочившего давления. «НАЧАЛОСЬ!» – Али! Очнись, Али! Ты меня слышишь? – Но верный слуга молчал, он уже был там, на пути к своему загробному существованию… Кто знает, в кого обратят его индусские боги… Если в дельфина, то они еще не раз встретятся на бескрайних просторах Океана! «А если в акулу? – пронеслось в голове нелепой мыслью. – Для чего в акулу? Для возмездия? Тогда кому? Тому, кто его убил? Кто же его убил? Про Амриту, к счастью, он так ничего и не догадался, иначе сказалось бы на его отношении к нам… Кто же приложил свою преступную руку?» «НАЧАЛОСЬ!» – в который раз возникло перед ним это какое-то нелепое навязчивое слово, и неожиданно отчетливо понял, что это началось с индуса…

За спиной послышались многоголосый бестолковый, как всегда в подобных случаях, гам, беготня. Все спрашивали, что случилось, но никто толком не мог ответить. Кто-то из женщин пронзительно, на весь пароход, похоже, закричал:

– Доктора! Пассажиру очень плохо!

Сквозь толпу протиснулся Карл, склонился над верным индусом.

– Отец, что с ним? У него обморок?

«Началось с Али, – опять повторилось само по себе навязчивое, как предупреждение свыше, слово в голове Дункеля. – А кто следующий? Случайность это, или умышленно нас начали выбивать по очереди?» – Он вытер ладонью взмокший лоб, повернулся к сыну лицом, какого тот еще никогда у него не видел – в глазах перемешались отчаяние, боль и ожидание еще чего-то ужасного, неотвратимого…

– Что с ним? – как эхо повторил Отто вопрос сына, вторично провел ладонью по влажному лицу. – Если бы я знал, кто это сделал… Но я узнаю, клянусь священными водами Стикса! Обязательно узнаю, и тогда… – Не успел договорить, по чьему-то строгому требованию поднялся и отступил к дивану.

Пожилой и щекастый доктор в халате первозданной белизны быстро расстегнул на пострадавшем костюм, рывком, оторвав две верхних пуговицы, распахнул рубаху индуса и приложил слуховую трубку к волосатой груди. И замер, не поправляя съехавшего на кончик носа легкого, в позолоченной оправе пенсне. Вместе с ним замерли все, кто сумел протиснуться в каюту, и даже те, кто плотной толпой сгрудились в коридоре. Ждали приговора с таким нетерпением, как будто сами находились на грани жизни и смерти.

– Мертв… Сердце уже не бьется. Унесите в медпункт для вскрытия, – сердитым голосом распорядился доктор, толстым пальцем двинул пенсне на привычное место.

– Что с ним? – Отто, все еще пребывая в каком-то полуобморочном состоянии, машинально спросил человека в белом халате, попридержав его за локоть.

Доктор вскинул близорукие глаза, внимательно посмотрел на Дункеля, решая, говорить или умолчать о причине смерти пассажира.

– Это мой слуга, давний и преданный слуга, – будто чужим языком и непослушными губами добавил Дункель.

– Слуга? – как бы удивившись, переспросил доктор, еще раз посмотрел на труп индуса и поджал полные губы. – Надо же, я думал, он сам по себе путешествует один в каюте… Вскрытие точно покажет, что с ним приключилось, – и пошел из каюты. Два санитара, крепких и тоже в белых отутюженных халатах, положили Али на парусиновые носилки, накрыли свежей, из шкафа вынутой простынею. Пассажиры с трудом выдавились из каюты в коридор, пропуская санитаров с носилками, разноголосо переговариваясь, кто с испугом, кто с любопытством, а некоторые, скучавшие до этого, были явно заинтригованы и вошли в возбужденное состояние, как после спячки. Опасливо присев на диван, Отто, морщась от возмущения, слушал этот неприятный пустой словесный перезвон:

– Какое горе! Совсем еще не старый, а умер! С чего бы?

– Скверное начало нашего путешествия, мисс Земмель! Как вы думаете?

– Да-да, вы правы, мисс Бронсон. Всего ночь да полдня плывем, и уже первый труп! Какой ужас!

– Кому мог помешать бедный старый индус?

– Скорее всего, господа, это не бедный индус, а индийский раджа! Плыл инкогнито, наверняка имел при себе драгоценности.

– Тогда понятно! Мафия выследила и прикончила!

– Будет работенка инспектору полиции!

– В одной книге я читала, мисс Бронсон, как один переодетый миллионер познакомился с красоткой, а она оказалась…