За золотым призраком

«Кому помешал Али? – Этот вопрос беспокойной сигнальной лампочкой мигал в его сознании беспрерывно. Отто, оставшись в каюте индуса, молчаливым взглядом встретил появившегося на пороге инспектора полиции. Худощавое и внешне бесстрастное лицо с пушистыми бакенбардами, отчего невольно думалось, будто у инспектора эти темно-русые бакенбарды и были единственным пристрастием в жизни. С легким поклоном инспектор представился:

– Марк Паркер, господин сенатор. – Он не снял маленькой, светло-голубой шляпы под цвет глаз и с круто загнутыми вверх полями. – Извините, по долгу службы…

– Прошу вас, инспектор, входите. – Отто встал с дивана, приглашая инспектора, при этом мельком осмотрел его поджарую, гибкую и несомненно крепкую физически фигуру. Потом поднял взгляд на лицо, маленькое, обрамленное пушистыми бакенбардами, и по привычке давать прозвища тут же окрестил его Африканским Львом. – Я потрясен случившимся, господин инспектор! Ведь слуга буквально час назад был абсолютно здоров! Ходил обедать в буфет… Потом, как он мне сам сообщил, побывал на камбузе, где отыскался его земляк, тоже индус…

Марк Паркер, слушая Дункеля, что-то писал с его слов в довольно большой и объемистый блокнот.

– Та-ак, на камбуз к земляку, – повторял невозмутимым голосом Африканский Лев, сверкая позолоченным колпачком авторучки – солнце было как раз на траверзе[18] правого борта и круглым пучком, раскачиваясь из-за зыби, вливалось в открытый иллюминатор.

– Ваш слуга обедал в буфете или на камбузе? – уточнил Марк Паркер, взглянув на Отто внимательно и, похоже, недоверчивыми глазами профессионального сыщика, которому за его долгую практику приходилось встречаться и с более загадочными случаями.

«Это твое дело всех подозревать, – подумал с неприязнью Дункель, сразу же невзлюбив этого инспектора интуитивно, а почему – понять пока не мог. – Ты мне только помоги найти след того, кто кидает минные банки[19] по моему курсу, а там я уже и сам разработаю план операции…» – На вопрос Паркера ответил внешне сдержанно, как бы с задумчивостью:

– Н-нет. По крайней мере, Али не говорил, что земляк чем-то угощал его. Единственное, он обмолвился о взаимных воспоминаниях о городе Мадурае.

– Интересно, – пожевал губы Паркер, из-подо лба поглядывая на сенатора с прищуром, собрав у маленьких глаз сеточки морщин. – Интересно, а ваш слуга не говорил, по какой причине он выехал из того Мадурая? Не тянется ли эта красная ниточка оттуда? Вдруг, сам того не подозревая, он чем-то выдал себя?

Отто терпеливо разъяснил, что Али работал у него давно, из Индии вывезен ребенком и натворить чего-либо в Мадурае не успел.

– Как знать, как знать, господин сенатор. – Инспектор, опустив глаза на круглое солнечное пятно и поводя за ним внимательном взглядом, погрыз колпачок авторучки. – Иной грех тянется в роду и до седьмого колена… Что еще говорил слуга в тот час, когда вы его видели перед отдыхом? Вспомните, теперь любая мелочь может быть важной.

– Что говорил? – Отто усиленно потер лоб пальцами. – Да, еще говорил, будто разволновался… руками начал махать… Да-а! Клянусь священными водами Стикса! – вдруг вспомнил Отто и хлопнул себя по щеке, а у инспектора от этой странной фразы неожиданно подскочили брови. – Али на камбузе поцарапал себе руку о жесть. Когда я позвал его к себе в каюту, он эту царапину почему-то хотел от меня скрыть и держал руки за спиной!

– Та-ак, пишем: «Поцарапал руку о жесть и прятал эту царапину», – повторил сам себе инспектор, записывая. И добавил: – Правая, тыльная сторона кисти. Кто ее обработал?

– Я прижег йодом, забинтовал, и Али отпросился отдохнуть в своей каюте. Жаловался на слабость, страдал от качки – первый раз он плавает на пароходе.

– Та-ак. – Паркер поджал губы, открыто и с затаенной мыслью внимательно и долго смотрел в глаза Дункеля. – Если пораскинуть мозгами, господин сенатор, что-то здесь не так! Не из-за выеденного же яйца в самом деле умертвили вашего слугу! Не думаете же вы, что индус умер от этой самой морской качки, а?

– Я с вами полностью согласен… дело не в яйце, господин инспектор. – Отто не смог сдержать раздражения. Ему казалось, что Паркер истратил свой ум сыщика, усиленно ухаживая за своими роскошными бакенбардами. Такой не скоро докопается до убийцы, даст возможность недругу надежно замести следы. «Или нанести еще один удар из-за угла! Если так началось, то одним индусом дело не ограничится! А мне терять сыновей никак нельзя!»

– Йод у вас остался, надеюсь? – снова уточнил инспектор, поняв мысли сенатора, но делая вид, что они его мало беспокоят. Марк Паркер давно выработал себе тактику подходить к преступнику не прямо в лоб, как говорится, а подкрадываться к нему незаметно, успокаивая всякими отвлекающими мелочами на стороне, чтобы потом, в решающую минуту, нанести неотразимый удар самым главным козырем, то есть неопровержимой уликой…