Забавы придворных

В ту же пору[979] прибыли в Англию некие заблуждающиеся, как считают, из того рода, коих обычно зовут публиканами. Ведя свое происхождение из Гаскони, от неизвестного родоначальника, они разлили яд своего нечестия по многим странам: ведь, говорят, столь многие заражены этой чумой в пространных областях Галлии, Испании, Италии и Германии, что, по слову пророка, кажутся умножившимися без числа[980]. А так как предстоятели церквей и владыки земель действуют против них весьма нерадиво, наконец выходят из логовищ своих лисы лукавейшие[981] и под личиной благочестия, соблазняя простецов, разоряют виноградник Господа Саваофа сильно и беспрепятственно. Когда же против них воспламеняется огнем Божьим ревность верных, они укрываются в своих норах и вредят уж менее, однако непрестанно, рассевая тайный яд. Селяне, люди несмысленные и тугодумы, единожды вкусив этой заразы, так ею напитываются, что не поддаются никакому наставлению, а потому весьма редко случается вернуть к благочестию кого-нибудь из них, когда их вытаскивают из укрытий. Англия всегда оставалась свободной от этой и прочих еретических зараз, хотя в других частях мира произросло столь много ересей. Правда, этот остров, когда он по обитающим на нем бриттам именовался Британией, породил Пелагия, будущего ересиарха на Востоке, и с течением времени впустил к себе его заблуждение, для уничтожения которого благочестивая предусмотрительность Галльской церкви раз и другой направляла сюда блаженного Германа[982]. А когда по изгнании бриттов этим островом завладел народ англов, так что он назвался уже не Британией, а Англией, никакая еретическая зараза больше отсюда не извергалась — но и сюда из других мест до времен короля Генриха Второго не входила для проповеди и распространения. Тогда, по милости Божией, этой заразе, уже вкравшейся, было оказано такое противодействие, что побоялась она вступить на остров. Это были мужчины и женщины, числом чуть больше тридцати, которые, скрывая свое заблуждение, пришли сюда как будто с миром, ради распространения заразы, под началом некоего Герарда, на которого все взирали как на наставника и начальника: ведь он единственный был сколько-нибудь грамотен, остальные же безграмотные и несмысленные, люди неотесанные и грубые, по племени и языку германцы. Пробыв в Англии некоторое время, они залучили в свое сборище лишь одну бабенку, осажденную их ядовитыми нашептываниями и завороженную, говорят, некими волшебствами. Долго скрываться они не смогли: некими людьми, кои тщательно их разыскивали как принадлежащих чужестранной секте, они были обнаружены, схвачены и заключены в государственную тюрьму. Король, не желая ни отпустить, ни наказать их без разбирательства, предписал созвать в Оксфорде епископский собор[983]. Там, когда их официальным порядком спросили об их вере, тот, что казался грамотным, принял на себя общее дело и, говоря за всех, отвечал, что они христиане и чтут апостольское учение. Спрашиваемые о пунктах святой веры по порядку, о сущности вышнего Врача они сказали верно, о врачевстве же Его, коим Он удостоивает исцелять человеческую немощь, то есть о божественных таинствах, судили превратно, отвергая святое крещение, евхаристию и брак и нечестивой дерзостью умаляя католическое единство, которое допускает сию божественную помощь. Когда их прижали взятыми из Священного Писания божественными свидетельствами, они сказали, что веруют, как обучены, но о вере своей спорить не хотят. Увещеваемые принести покаяние и соединиться с Церковью, они пренебрегли благотворным советом. Над угрозами, благочестиво высказанными, чтобы образумить их хотя бы боязнью, они посмеялись, злоупотребляя словом Господним: «Блаженны терпящие гонение правды ради, ибо их есть Царство Небесное»[984]. Тогда епископы, остерегаясь, как бы еретическая зараза не расползлась шире, предали их как публично уличенных еретиков католическому государю, да понесут телесное наказание. Он приказал выжечь у них на лбу клеймо еретического бесчестья и, на глазах у народа высекши розгами, выгнать из города, настрого запретив кому бы то ни было осмеливаться оказать им гостеприимство или чем-то помочь. Когда приговор был объявлен, они шли на справедливейшее наказание радостные, а их начальник шествовал впереди быстрым шагом и пел: «Блаженны будете, когда возненавидят вас люди»[985]. До такой степени соблазняющий дух развращал обманутые умы. А та женщина, которую они соблазнили в Англии, отступив от них из страха перед наказанием, исповедала свое заблуждение и удостоилась примирения с Церковью. Это гнусное сборище с прижженными лбами подверглось справедливой суровости, ибо тот, кто у них первенствовал, в знак своего начальства понес позор двойного клеймения, на лбу и на подбородке. Одежды их были разорваны до пояса, и они были публично высечены; еще не отзвучали удары, как они были изгнаны из города и плачевным образом погибли, не снеся стужи, ибо была зима, а никто не оказал им ни малейшей жалости. Благочестивая суровость этого наказания не только очистила английское царство от уже вкравшейся заразы, но и предотвратила ее дальнейшее появление, смутив еретиков страхом.