Забавы уединения моего в селе Богословском

Г. П. Гагарин

ЭРОТИЧЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

«Поэзия утешает душу, восхищает разум, услаждает труды, облегчает работу, многому способствует и не вредит ничему. Пусть невежество, лжеумствуя своим рассудком, гласит противное. Рим и Афины боготворили сей дар небесный: желали оный от тех мужей, что принимали на себя попечение о благе общем, а не воспрещали им: Перикл играл на лире; Сципион угождал музам в шатре под Карфагеном. Во времена позднейшие Поэзия сопутствует на полях чести воинам имянитым: крест на сердце, меч при бедре, а цитра за плечами, Рыцарь чести и веры прославляет себя ратоборством и песнопением.

Поэзия сидит в лучах славы и на троне: Генрих IV, Фридрих II, а у нас Екатерина, какие примеры — какое оправдание, ежели себя оправдывать, есть к несчастию нужда и нет уничижения!»

ЕЙ

«A mes accens si tu daignes sourire,
Si ti fais plus, et si mon humble lyre
Sur tes genoux repose mollement;
Qu’importe `a moi le reste de la terre?
Des beaux esprits qu’importe la rumeur,
Et du Public la sentence s'ev`ere?
Je suis amant et ne suis point auteur».

Parny, Ponsies ~urot. Liv. III

[1]

КНИГА ПЕРВАЯ

ВСТУПЛЕНИЕ

Анакреона лиру
Хотел бы я иметь,
Чтобы мою Плениру
Достойнее воспеть;
Горе подобно — Веки
На лиру ту легли;
Анакреон и Греки
Исчезли от земли! —
Быть так и жить в приюте
Без славы, но с душой;
Вверять своей Анюте
счастье и покой;
И лирною игрою
Не громы возбуждать;
Но в сумерки с струною
Раздумье разделять.

ПОДРАЖАНИЯ

I

          Радость любовна в миг пролетит;
          Горесть любовна веком томит.
Любил я милую, я искренно любил;
Меня покинула; иной теперь ей мил!
          Радость любовна в миг пролетит;
          Горесть любовна веком томит. —
«Покуда ручейку здесь по пескам струиться,
Любви моей к тебе дотоль не премениться!»
Клялася так она! журчит в песках ручей;
Любовь уже не та в изменнице моей. —
          Радость любовна в миг пролетит;
          Горесть любовна веком томит.

II

Когда бы нашу жизнь любовь не услаждала,
По скучному пути не сыпала цветки,
Тогда бы ясны дни для нас не рассветали;
Томилась бы душа под бременем тоски.
          Любовь! ты к счастью нам дана,
          Двоим нигде нет огорченья:
          Вдвоем и грусть разделена,
          Вдвоем и вдвое все веселья.
Тому несчастья нет, взаимно кто любим;
Улыбкою одной его судьба вершится;
Суровым роком он как ни был бы гоним,
Услышал лишь

люблю— и боле не крушится.          Любовь! ты к благу нам дана:
          Двоим нигде нет огорченья:
          Вдвоем и грусть разделена,
          Вдвоем и вдвое все веселья.
Влюбленных видел я, как счастью своему,
Под липою сидев, препятства исчисляли:
«Милей двоим в беде, чем в счастье одному!» —
Они так молвили и плакать перестали.
          Любовь! ты к благу нам дана,
          Двоим нигде нет огорченья:
          Вдвоем и грусть разделена,
          Вдвоем и вдвое все веселья.

III