Забег на невидимые дистанции. Том 2

При ярком свете хорошо видно любую грязь, так уж все устроено. И рядом с Ниной любой почувствует себя пылью на подоконнике в ясный день. До того она сияет, сама того не зная, как и солнце не знает, сколько света и тепла дает живым существам. И Клиффорд стеснялся своего уродства, которое нельзя увидеть зрением, только почуять, как чуяла его Дженовезе. Скрывать лицо обычно стремятся безобразные люди со шрамами или врожденными дефектами, но если бы Лоуренс мог, он бы тоже носил маску, хотя все, что в нем есть, противоположно уродству.

Школу временно закрыли, Гардинер находился под стражей, Дженовезе лежала в госпитале, все остальные сидели дома, шло следствие.

Через два дня похоронили Видара Йорскиллсона. Некоторые ученики присутствовали на погребении, но не все могли ментально позволить себе это после случившегося. Нина не могла. К тому же на тот момент ее не планировали отпускать домой. Отто нашел в себе силы проститься с любимым учителем, но был морально опустошен и долго плакал дома. Ханна утешала его, как могла. Их отношения значительно улучшились.

Похороны состоялись аккурат в юбилей директора, и это разрывало сердце. Биллингсли находил утешение в посещении Нины два раза в день – он приходил к ней утром и вечером, в дозволенные часы, но в основном они молчали, держась за руки, и смотрели вглубь себя. Трагедия сломила обоих, но они все еще были друг у друга. Их дружба никогда не значила так много, как сейчас.

Никто в школе не скорбел об утрате директора больше, чем эти двое. Видар был не только мудрым наставником, но добрым другом и вторым отцом. И им не нужно было произносить это вслух, чтобы знать, как тяжело обоим. Город находился в трауре, но с каждым днем трагически черный выцветал, превращаясь в поминальный серый.

Когда Нину выписали, она дважды созванивалась с Ларсом, чтобы отвлечься от гнетущего состояния, переключившись на подробности следствия. Каждый раз ее голос звучал до того безжизненно и надломленно, что Клиффорд, поначалу обрадованный восстановлением общения, беспокоился и порывался приехать. Однако Дженовезе четко дала понять, что не хочет ни с кем видеться.

Она не явилась даже на награждение почетными медалями за смелость, организованное отделом нравов по инициативе мэра города (как мера психологической разрядки) и состоявшееся через неделю после инцидента. Клиффорд мечтал о том, как повесит медаль ей на шею, стоя под флагами страны, штата и города и выслушивая гимн, но свои награды получили только Ридли и Веласкес.

Лиотта крепко пожал им руки, поблагодарил за проявленную отвагу, обезвреживание преступника и помощь раненым, пригласил на стажировку в полицию. Все прошло стандартно, люди плакали и аплодировали попеременно. Были тут и одноклассники, уже оправившиеся после события, в том числе Меган, как всегда, невероятно красивая.

Статный и строгий, при полном параде, в накрахмаленной кобальтово-черной форме с блестящими значками и сияющей под солнцем фуражке, офицер Клиффорд, радость глаз, загляденье для женщин всех возрастов и гордость полиции Мидлбери, в числе других офицеров стоял по стойке смирно, задрав подбородок, у трибуны, с которой Лиотта говорил торжественную речь, а затем объявлял минуту молчания.

Успешно игнорируя сканирующие взгляды по своему идеальному телу и лицу, Лоуренс грустил, что Нина не пришла. Он хотел обсудить с ней то утро хотя бы в неофициальном порядке, но девочка упрямилась и избегала темы. А он не хотел давить, чувствуя сейчас ее особенную хрупкость.

Медаль Нины парни забрали с собой. Кажется, теперь они неплохо ладили друг с другом, хотя совсем недавно Нина утверждала обратное. Рамон и Сет враждовали до такой степени, что один мог подставить второго, а ныне хлопали друг друга по плечу. Клиффорд пришел к выводу, что совместные действия во время инцидента стерли вражду, позволив почувствовать, сколь мизерны людские дрязги в сравнении с ситуацией, когда оказываешься на грани смерти. Жизнь вносит свои коррективы даже во вражду.

Стоя спиной к трибуне и слушая, как Лиотта благодарит Ридли за проявленную отвагу, Клиффорд вспоминал показания пацана на допросе на следующий день после инцидента, когда беседу проводили со всей старшей школой сутки напролет. Довольно взвешенные, чистые и подробные показания, пока не касались Нины. Ридли дал понять, что она сама все расскажет, когда будет готова.

Что-то там такое произошло между ней и Гардинером, раз никто не желал это пересказывать. И Ларсу ужасно хотелось выяснить, что именно. Он представления не имел, что скоро узнает ответ. Исчерпывающе, но не так, как ему хотелось бы.

TINA приберегла запись Кейна и опубликовала на своем сайте сразу после церемонии, произведя эффект разорвавшейся бомбы. Это был удар ниже пояса, распланированный с холодным расчетом. Это было объявление войны между властями и полицией с одной стороны и слишком независимым СМИ с другой.