Забег на невидимые дистанции. Том 2

Сет был расстроен, увидев, что ее состояние не изменилось с момента последней встречи в госпитале, когда он навещал ее вместе с Отто, Лисбет и Клаусом. Рамон тоже был неприятно поражен тем, что больше не видит перед собой прежней Нины, которая, несмотря на первоначальную неприязнь, вызывала нелепую улыбку и желание сблизиться. Это уже не та боевая девчонка, о которой парни на борьбе предупреждали:

«Нина славится взрывным нравом, так что будь осторожен. У нее резко может измениться настроение в непредсказуемую сторону. Никогда не знаешь, в какую секунду она действительно разозлится настолько, чтобы применить силу. То есть вот она стоит, улыбается и отвечает на твои колкости, абсолютно спокойная, а в следующий момент уже заряжает локтем в нос – настолько внезапно, что не успеваешь ничего заметить. Никто поэтому и не хочет с ней в пару становиться: она же всегда бьет в самый непредсказуемый, самый невыгодный для себя момент, отрицает логику боя ради результата, нарушает правила, руководствуясь тем, что если ей действительно понадобится в жизни борьба, когда на нее нападут, она не будет драться честно, она будет драться результативно, используя все доступные средства, чтобы остаться живой».

Ни о какой вражде между Ниной, Сетом и Рамоном после происшествия не могло быть и речи. Теперь все иначе, они рассмотрели друг друга и планировали держаться вместе. Это было так же естественно, как восход солнца. Веласкес переглядывался с Ридли, сигнализируя, что девчонку надо как-то расшевелить. Тот был согласен, но не знал, что делать. И вдруг вспомнил о медали, лежащей в нагрудном кармане шелестящей ветровки.

– Нина, это тебе. Мы пообещали передать. Жаль, что ты не пришла.

Слава богу, подумал Рамон, хоть что-то выдал.

– Спасибо, парни. Здорово, что принесли. Очень мне никуда не хотелось выходить, тем более на публику. Видеть эти сочувствующие взгляды у себя на руке… Людям невдомек, что палец – не главная моя потеря. Хоть и ноет ужасно.

«Да там еще и Клиффорд, – продолжила она мысленно, – не желаю с ним пересекаться».

Нина забрала медаль с лицом статуи Свободы, на синей ленточке с белыми звездами, и повесила на шею бюсту Че Гевары, который стоял в дальнем углу гаража на старом, едва работающем холодильнике, исполняющем уже скорее функции шкафа. Затем открыла его и несколько секунд смотрела внутрь, моментально забыв о награде.

– Думаю, папа не будет против. Хотите пива? Безалкогольное.

Ребята согласились и приняли от нее по прохладной серебристой баночке с красной надписью BUD zero 0.0, синхронно открыли и сделали по глотку.

– Как палец? – рискнул Веласкес, кивая на четырехпалую руку, которой Нина перехватила банку.

– Отсутствует, – впервые улыбнулась она, не удержавшись от шутки. Парни тоже улыбнулись, радуясь этой перемене. Как и прежде, настроение Нины определяло общее настроение компании, в которой она находилась.

– Теперь ты хомо-нона-палус [29].

– Избавь меня от каламбуров.

– Тогда будут серьезные вопросы. Ты вообще из дома выходишь?

– Рамон… – начал Сет, опасаясь, как бы тот не спровоцировал чего.

– Нет, пусть ответит.

Но Нина, хитроумно избежав темы, заговорила о другом. Она посмотрела на Сета и немного придвинулась на табуретке в его сторону, заставив глаза Рамона расшириться. Затем, обхватив за пальцы, сжала ладонь брюнета, точно так же, как в машине скорой помощи.

– Спасибо, что позаботился обо мне, когда я отключилась. И за кровь, которую дал для переливания. Я жива благодаря тому, что она течет внутри меня, а только сейчас поняла, что так и не поблагодарила за помощь. И тебя тоже, Рамон. Вы, парни, здорово вместе сработали.

– Разве мы могли иначе? – сказал Веласкес, пристально наблюдая, как Ридли отстраняет свою руку, и Нина делает то же самое, теряя с ним зрительный контакт. Ну что за олух!

– Пожалуйста, – заторможенно ответил Сет.

Он не знал, куда деть свое габаритное тело в этом тесном гараже, да еще и после того, как девчонка его коснулась. Наверняка она ничего не имела в виду, просто хотела тактильно выразить благодарность, но теперь ему было некомфортно. Скорее всего, из-за присутствия постороннего.

– Знаете, что иронично? – Веласкес поспешил отвлечь их от неловкого момента. – Фамилия [30] этого чела. Он должен был защищать нас, а не мечтать прикончить.

Но разрядить обстановку неудачной шуткой не вышло, что полностью соответствовало его стилю.

– Вы думали, почему он на самом деле так поступил? – спросила Нина, сверкнув глазами.

– Я в вашей школе недавно и не особо знал его, но, наверное, его травили за ботанизм, а может, пошутили всего раз, достаточно обидно, чтобы психика не справилась.

– Ничего подобного. Никто его не трогал, – заметил Сет, и Дженовезе кивнула.

– Именно. Никто не обращал на него внимания. Вот это его и довело.

Она поднялась и стала ходить по гаражу из стороны в сторону, а парни остались сидеть с банками в руках, наблюдали и слушали.