Забег на невидимые дистанции. Том 2

– Я бы знал и пресек это.

Клиффорд скривился, не скрывая реакции, но от комментариев воздержался.

– Не происходило ли чего-то странного в последнее время? Что первое всплывает в памяти? Неувязки? Несостыковки? Что-то, что выглядело нелогичным. Любая мелочь, вызвавшая подозрение, но показавшаяся незначительной.

– Именно в последнее время такого не было. По крайней мере, я не могу вспомнить.

– А ранее?

– Единственное, что приходит в голову, это тот случай в школе. Некоторые детали забылись быстро и незаслуженно.

– Что ты имеешь в виду?

– Нину тогда предупредили. Позвонили накануне и сказали, чтобы она не шла в школу. Она посчитала это розыгрышем и не послушалась. Кто звонил, она не в курсе.

– Откуда ты это знаешь? Никто не давал таких показаний. – Клиффорд был до того поражен своей неосведомленностью, что даже оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на собеседника.

– Это должно быть на записи. Она говорила об этом с Итаном. Думала, что он ей звонил.

– Я слушал запись десятки раз. Ничего подобного там нет.

– Значит, он это вырезал прежде, чем продать в TINA.

– Кто? – Клиффорд отлично знал ответ, и он его услышал.

– Алан Кейн, разумеется.

– Но зачем ему такое вырезать? Это ведь, наоборот, очень важно.

– А вот это хороший вопрос. Может, он в этом как-то замешан.

Клиффорд кивнул, принимая во внимание новую улику, с которой разберется в ближайшее время. Он высадил Сета там же, откуда забрал, приказал докладывать о любых изменениях, даже незначительных, и поспешил в Мидлбери. Все, что он тут узнал, ему не понравилось, но детектив старался настроиться на сугубо рабочий лад, отстранив эмоции и личную заинтересованность. Только так можно мыслить чисто, не упускать детали и надеяться на результат.

Первое, что нужно сейчас сделать, это поговорить с Кейном. Вживую. Второе – любым путем добиться доступа к записям. Вероятно, придется просить Лиотту. Вероятно, он не даст разрешения. Принципиальный отказ начальства следовать здравому смыслу из-за глупых правил и бюрократии всегда развязывал Клиффорду руки. Упускать возможность своими глазами увидеть, что произошло на входе в общежитие, категорически нельзя и просто глупо.

Ларсу не нравилось, что никто не звонит, чтобы просить выкуп. Это плохо. Если бы позвонили, это бы дало надежду, что она жива. А так с ней может быть что угодно. Буквально все, на что способно воображение. Опыт работы в полиции и особенно тесное сотрудничество с патологоанатомами – не лучший источник для подобных фантазий.

В присутствии Сета Ларс не позволял себе лишних эмоций, но наедине с собой сдерживаться не мог. От злости он бил по рулю и сигналил на почти пустом в это время дня шоссе. Где она? Где же она может быть?! Первые двенадцать часов после исчезновения человека самые важные. Нужно принять все зависящие от тебя меры, ничего не упустить и ждать результата. И он знал, что сделал все, что возможно. И сделает даже больше. Лишь бы она нашлась, живая и невредимая. Да, эта девушка ему не принадлежит, но пусть хотя бы будет в безопасности.

Въехав на территорию Мидлбери спустя почти полтора часа, он сразу повернул на юг, в офис TINA. Место, которое ненавидел каждый полицейский в городе. Рассадник информационной заразы, провокаторы, паникеры и подстрекатели, прячущиеся за красивым слоганом о свободе слова и независимой журналистике. Наверное, такие есть везде. Здесь уж ему, детективу полиции Мидлбери, не могли отказать в аудиенции. Здесь он представляет власть даже в глазах обнаглевших новостных спекулянтов.

Непонятно, чего больше испугалась девочка на ресепшене его тона или побитого вида, но Кейн материализовался на первом этаже практически мгновенно. Разговор получился коротким и без лишних ушей. Разузнав, о чем именно пойдет речь, Алан и сам поспешил позаботиться, чтобы в конторе никто не узнал, как он, сославшись на помехи, вырезал из проданной за бешеные деньги (и обеспечившей ему рабочее место) аудиозаписи фрагмент, где говорилось, что Нину предупреждали о стрельбе. Пикантный и важный факт, который TINA могли использовать во зло, но так и не узнали. Впрочем, как и полиция.

– Объясни свою мотивацию. Я не понимаю, зачем тебе это делать. Ты мог заломить цену еще выше, не избавившись от этого фрагмента.

– Потому что я боялся за Нину. Ей и так досталось за всех нас. Боялся, что TINA раскрутят из этого нелепого совпадения черную сенсацию, присосутся к Дженовезе, как пиявки, и не отстанут, будто она обо всем знала или вообще была сообщницей, короче, все извратят. Я не хотел, чтобы она пострадала еще больше, и скрыл этот факт. Потому что она спасла нас, черт возьми. И не заслуживала преследования. А раз она сама не рассказала вам об этом, значит, не считала важным. Я сделал так, чтобы ее оставили в покое. Мы все так сделали.

– Вы помешали следствию. Вы обманули полицию, дав ложные показания!