Забери мою боль

– Прости, не спросил тебя, – голос тихий, хриплый. Обнимает меня, прижимает к себе. А я лицом в его грудь мокрую утыкаюсь и понимаю, что это лучший момент в моей жизни. Я хочу просто запомнить его. Запечатлеть в памяти.

– Спасибо тебе, – произношу, а у самой ком поперек горла. Он отстраняется слегка.

– Эй, цыпленок, ты чего? – улыбается, с недоумением смотря на мои слезы. Смахиваю их с лица.

– Так нечестно. Ты столько для нас делаешь, а я…

Он хмурится. И не дает договорить. Наклонившись, затыкает меня поцелуем. – Дядя Илай! – раздается снизу голос дочки. Мы отстраняемся друг от друга. Илай приседает перед ней.

– А ошейник для Пальмы ты купил?

– Пальмы? – смеется Илай, поглаживая по голове чудо с высунутым языком. Подумать только, а какие у него глаза. Один голубой, а другой серый. Ну просто чудо, а не пес!

– Да, тетя Катя сказала, что это девочка. Поэтому будет Пальма, – довольно произносит дочка.

Илай кивает.

– Сейчас я быстро искупаюсь, мы сядем в машину и поедем в магазин, выберем все для Пальмы. И миски, и лежанку, и игрушки. Хорошо?

Дочка визжит от восторга.

Илай целует меня и направляется в душ, а мы устраиваемся на диване в холле.

– Ева, может, ты отпустишь Пальму? Рука не болит? – я переживаю за ее гипс. Но Ева, все это время прижимающая к себе малыша, отрицательно качает головой.

Спустя десять минут Илай появляется в холле. Со спортивной сумкой наперевес.

– Цыпленок, идем, – кивает на выход. Ева подскакивает и уносится ураганом. У Илая вдруг начинает звонить телефон. Он достает его из кармана и напряженно смотрит на экран.

– Да…

Отходит в сторону. Катя машет мне, подзывая.

– Это Лука! Спроси у него. Палач Марике ничего не ответил.

Мы дожидаемся, когда Илай закончит разговор. Уже по напряженному выражению его лица я понимаю, что что-то случилось.

– Цыпленок, планы меняются. Мне нужно уехать. Я отвезу вас с Евой домой. В магазин заедем завтра с утра.

– Да, конечно, – пытаюсь спрятать расстройство за улыбкой.

– Илай! – кричит Катя

Он оборачивается.

–– Это ведь Лука? С ним что-то случилось?!

Я вижу, как он хмурится. Не хочет говорить.

– Илай, скажи ей, – касаюсь его предплечья, он опускает на меня напряженный взгляд. Если бы на ее месте была я?

Он молчит. Несколько долгих секунд смотрит на меня, а потом вдруг поворачивается к Кате.

– Поехали, он в больнице.

Глава 36. Кто есть кто

Я был зол. Все шло наперекосяк. Даже не так. Все катилось в самую бездну! Пока давил в пол педаль газа, сжимая руль до скрипа, Катя сидела рядом. Я не разговаривал с ней и знал, что Лука вряд ли оценит присутствие своей девушки там. Но мне нахрен все это надоело.

Когда мы припарковались у входа в клинику, из машины напротив вышел Палач. Я посмотрел на Катю. Твою ж мать! Хочешь проблем, возьми с собой женщину!

– Не смотри на меня так! Он имеет право знать, где его боец находится за неделю до турнира! – прорычала мне в лицо, вылезая из тачки.

Саданул по рулю. Не хватало мне еще семейных разборок.

Вышел из машины, Потап кивнул. Никто ничего не говорил. Мы прошли наверх молча, и в этой тишине хотелось удавиться. Каждый был на грани, каждый держался только морально-волевых.

Толкнул дверь крайней палаты. Он сидел на постели. Половина лица – сплошной синяк, глаза не видно, а по всему торсу темно-бордовые пятна.

– Твою ж! – процедил Потап, буквально врываясь вслед за мной. Лука поднял глаза. Катя замерла в дверях. В ее глазах блеснули слезы.

– Илай, какого хрена ты привел ее сюда?! – прорычал Лука.

Она прижала ладонь ко рту и стала пятиться.

– Катюх, ничего страшного. Это выглядит хуже, чем есть на самом деле…

– Нет, хватит Лука, – она скривилась. – Просто к черту все, – прорычала сквозь зубы и выбежала вон.

Он рванул бы к ней. В любой ситуации рванул бы. Но сейчас Палач придавил ногой его рану на бедре. Лука зашипел и упал обратно на койку.

– Сядь. Сейчас говорить будем, – прорычал сквозь зубы. Лука скривился от боли, потирая ушибленное бедро. Потап говорил тихо, без эмоций. И это охренеть какой плохой знак.

– Ну что, решил вопрос?

Брат посмотрел на Палача колко.

– Нет…

– Какого черта, Варламов?! В смысле нет?! – я вскипел. Знал, что закончится все именно таким дерьмом! Но он же упертый как баран!

Палач осек меня взглядом.

– А ты думал, что он один бой спустит, и они отстанут? – усмехнулся недобро. – Вы оба – полные идиоты, раз надеялись, что вам все сойдет с рук. Лучше коровы, чем ты, Кирсанову не найти, Лука. Он будет давить тебя долго. Вопрос только сколько?

Лука напряженно смотрел в одну точку. И воцарившееся вдруг молчание нихрена не нравилось мне.

– Сколько? – спросил его Палач. – Сколько еще боев?

Я не понимал, о чем, бл*ть, он? Какие к черту бои? Лука сделал все, что должен был… Если не развел меня как пацана.

– Пять, – процедил сквозь зубы Лука. Мне захотелось ему вь*бать.

– Пять?! Речь ведь шла об одном слитом бое! И какого хрена они сделали из тебя грушу?!

Палач поднялся с кресла.

– А ты думал, что они в поддавки играть будут? Бой настоящий, травмы тоже. А теперь представь, что станет с твоим другом через пять таких боев…