Забери мою боль

Я молчал. Знал, что будет. Ни-че-го. Он не сможет вернуться в клуб еще долго. Если инвалидом не сделают.

– Бл*ть, парни, мне порой кажется, что я имею дело с детским садом. Ей-богу, вы хоть понимаете, чем все это грозит?

– Я выйду на бой в субботу, – подал голос Лука.

Палач обернулся, стиснул кулаки.

– Выйдешь для чего? Чтобы рухнуть овощем на середине раунда? Вы хоть понимаете, сколько всего зависит от исхода турнира?! У нас огромные долги по кредиту, и если до конца следующей недели денег не поступит, мы просто можем валить на улицу! Все мы!

Мы замерли, уставившись на него. Да, я понимал, что дела в клубе сейчас идут дерьмово, но чтобы настолько…

– Потап, мы сделаем все, чтобы деньги были. Я даю тебе слово…

Палач осек меня взглядом.

– Твое слово гроша ломаного не стоит, сын! Ты обещал мне, что проследишь за ним! Обещал, что поставишь в известность, если он задумает очередную дичь. Так какого черта ты знал и молчал?!

Сжал пальцами виски, пытаясь понять, как действовать дальше. Но это был гребаный тупик.

– Короче так, – Палач снова взял стул и с грохотом пододвинул его к койке.

– Больше никаких боев на Кирсанова. Ты восстанавливаешься и выходишь в субботу на бой. Не знаю, как вы это будете делать, но если проиграете – считайте, зала у вас больше нет.

Лука сидел, уронив голову на руки.

– С Кирсановым я разберусь. Не переживай больше. Считай, долг ты ему отдал.

– Разберешься? – нервно хохотнул Лука. – Выйдешь вместо меня на бой?

Палач подошел к окну, открыл его и закурил.

– У меня остались кое-какие связи в криминале. Видит бог, не хотел обращаться к этому человеку. Но сейчас у нас просто нет другого выхода.

Потап обернулся и затянулся никотином, прищурившись. Внимательно посмотрел то на одного, то на другого.

– Но вы должны выиграть.

Нинель

Четыре дня спустя

– Танюш, спасибо тебе. Ты меня выручаешь!

Антон с Евой играли с Пальмой. Я поцеловала дочку и вышла в коридор. Марика уже ждала меня в такси.

– Пусть ваши ребята выиграют. А мне не сложно, я люблю этих детей, – Таня кивнула в сторону малышки и улыбнулась. Мне захотелось ее обнять. Но я сдержала себя. В дни, когда у Илая должен быть бой, я становлюсь такой плаксивой и слабой. Слишком сильно переживаю о Неймане, о его безопасности и здоровье. Но каждый раз гоню эти мысли прочь. Я нужна ему. И не слабая, плачущая по любому поводу Нинель. Сильная, способная стать ему теплым крылом. Именно такой я собиралась быть сегодня.

Спустившись вниз, я села в машину. В груди все стискивало от волнения. Изнутри исходила дрожь – настолько мне было страшно за него. Каждый раз страшно, в каждый его бой.

– Все хорошо будет, – улыбнулась Марика, сжимая мою ладонь. – Видела?

Она протянула мне телефон.

– У Кирсанова большие проблемы. Накрыли их бизнес, ребят его разогнали, а его за решетку засунули, – в голосе Марики звучала нескрываемая радость. А мне стало немного тревожно. Не думаю, что справиться с таким, как Кирсанов, легко и просто. Как бы не последовало ответных действий с его стороны.

– Это Потап сделал?

Девушка кивнула, улыбнувшись.

– Да. Так что теперь бояться нечего, детка. Выиграют наши парни бой, и заживем счастливо, – улыбнулась довольно. – Слава богу, все разрешилось и успокоилось.

– А Катя? Она будет?

Марика отвернулась. Значит, нет. Я не знаю, что происходит с подругой, но в последние дни она ведет себя очень странно. Рано уходит с работы, пропадает где-то ночами напролет. Лука тренировался все эти дни вместе с Илаем. Они буквально жили в зале. И Варламову из-за травм тренировки давались намного сложнее. И ее не было рядом. У него кроме Илая никого не было…

***

У дверей нас встречает Остап. Нервничает. То и дело разминает суставы на пальцах и шею.

– Идем, – притянув к себе Марику, он целует девушку в висок. А я улыбаюсь. Такие милые они. Все никак не сознаются в своих отношениях, но друг без друга и дня не могут.

В коридорах и зале уже битком народу. Мы еле протискиваемся к коридору, где находятся раздевалки бойцов. Остап толкает вторую по счету дверь, и мы попадаем к нашим ребятам. Здесь практически все бойцы из клуба. Даже Танк сидит в углу комнаты в своих мыслях. Сегодня у него тоже будет бой, и мне вдруг хочется подойти к нему и поддержать. Но с того самого случая на даче у Остапа мы так ни разу и не разговаривали. Он решил спор с Илаем, а вот передо мной даже не извинился. Поэтому я торможу свои мысли и ищу глазами своего мужчину.

– Иди сюда, – вдруг раздается хриплое, можно сказать, отчаянное за спиной, а в следующую секунду сильные руки прижимают меня к твердому огромному телу. Его губы на моей шее, и я прикрываю глаза, чувствуя, как напряжение передается мне. Ознобом по коже оно проникает внутрь, заставляя сердце гнать кровь с утроенной силой.

Переворачиваюсь в его руках и, обвив руками мощную шею Неймана, прижимаюсь к его груди. Ничего ему не даю, лишь забираю. Всю боль физическую, все сомнения и тревоги. Я хочу, чтобы он остался пуст. Чтобы было как можно больше места для ярости и адреналина. Только тогда он сможет победить, если голова будет чиста, а сердце гореть.