Забирая жизни

– Налицо вопиющая профессиональная халатность! – В голосе Девинтер звучал металл, глаза светились презрением. – Есть раны, которые, безусловно, нанесены с помощью инструментов, несколько пальцев на руках раздроблены тупым предметом, вероятно, молотком. Найдешь орудие – могу провести сравнение.

– Кроме того, он был обезвожен, – добавила Мира. – Не пил минимум тридцать шесть часов до смерти. Если бы получил все эти повреждения в результате падения, умер бы мгновенно.

– Хорошо, это я и хотела услышать. – Ева опустила взгляд на останки Малыша Мела и подумала, что правосудие все-таки свершится. – Что по второму?

– В соседнем кабинете. Провели с доктором Мира визуальный осмотр и приступили к анализам. – Моррис посмотрел на Мира. – Для окончательных результатов и выводов рано, но мы оба считаем, что история похожая.

Обдумывая услышанное, Ева обошла вокруг стола. Малыш Мелвин, ветеран войны, заплутавшая безобидная душа…

– Вот что я сделаю: дождусь от вас окончательных выводов и подробного отчета и только потом поставлю в известность ФБР. Иначе они сунут свой нос и замучают нас проволочками. В бумагах можно потонуть, поэтому мы лучше сами их напишем.

Подняла глаза. Моррис едва заметно улыбался, Девинтер хмурилась.

– Если б под их руководством дело двигалось быстрее и помогло тем двоим, кто еще, возможно, жив, я бы слова не сказала. Но будет по-другому. Возражения?

Мира скрестила руки.

– Природа зверя – бюрократия, вмешательство еще одной структуры замедлит ход. Но как только окончательные выводы будут сделаны, выводы для суда, ты обязана поставить их в известность.

– Обязательно, ничего не скрывая. Дело здесь не в лаврах, а в том, как скоро у нас будет все необходимое, чтобы упечь этих говнюков до конца их поганой жизни. Согласны?

– Хотелось бы закончить начатое без перерывов на бесконечные отчеты, – отозвался Моррис. – Так что согласен.

Когда Девинтер, все еще колеблясь, хмуро посмотрела на стол, Ева слегка наклонила голову.

– Ты, между прочим, украла собаку…

– Перестанешь ты меня когда-нибудь этим попрекать?! Согласна. Но следуем правилам во всем, до мелочей!

– Я не против. Держите меня в курсе. У ФБР нет специалистов вашего уровня – помогут вам только останки тех, кого мы не спасли. А я сделаю все, чтобы спасти тех, кого еще можно. И вместе засадим ублюдков за решетку.

– Кстати, – добавила Мира, – отчет я прочитала. Да, могли перейти на двоих, и тогда Кемпбелл с Маллиганом оба живы. Эскалация жестокости. Чем дольше не находим труп Кемпбелл, тем выше шансы. Сомневаюсь, что они изменят тактику и станут прятать тело, веских причин нет.

– В таком случае, если не всплывет ничего нового, буду считать, что оба живы.

Ева направилась к выходу, и Пибоди прибавила шаг, чтобы не отстать.

– Что скажешь Уитни?

– Все. Если он прикажет вмешать федералов, так тому и быть. Хотя думаю, согласится со мной. Они не сделают с останками больше, чем Мира, Моррис и Девинтер, особенно учитывая, что уже однажды от них отказались. Что до оперативных мероприятий, передам агенту все, что имеем: про пикап, микроавтобус, тех, кого вычеркнули из списка. Чтобы спасти Кемпбелл и Маллигана, важна любая помощь.

– Я полностью за.

Eва решила сэкономить время и позвонила Уитни по дороге, из машины. Он выслушал, почти не прерывая.

– Сегодня утром детектив Пибоди не отправила ФБР копию отчета.

– Нет, сэр, я сама дала ей список. Хотела, чтобы сначала с ходом дела ознакомились вы.

– Что у Кармайкл и Сантьяго с этим Хэнксом?

– Сейчас с ним разговаривают, сэр. Пока не перезванивали.

– Сразу мне сообщите. Независимо от результата я информирую ФБР о текущем состоянии дел. Что до лаборатории, ФБР отказались включать те жертвы в данное расследование и потому подождут.

Ева удовлетворенно припарковалась на стоянке в управлении.

– Спасибо, сэр! Иду в отдел. Если через десять минут из Оклахомы не будет новостей, сама позвоню Кармайкл.

Она вылезла из машины и стремительно направилась к лифту.

– Не будем сбавлять темп. Дай Баннеру в помощь патрульных, пусть поделится списком. Охватим, что можно. Иногда везет.

Шагнули в лифт, и сразу зазвонил телефон.

– Есть новости, Сантьяго?

– А может, сразу имя, босс? Дэррил Рой Джеймс!

– Пибоди!

– Пробиваю.

– Кто такой?

– Сын женщины Хэнкса. Как официальная сожительница не зарегистрирована, но вместе почти десять лет. Парень работал у Хэнкса в мастерской. Хороший механик и ленивый говнюк – так Хэнкс его охарактеризовал. Уехал, когда стукнуло шестнадцать, отсидел в техасской колонии для несовершеннолетних за угоны, вернулся домой, снова устроился к Хэнксу. В июле пятьдесят седьмого опять исчез, на этот раз на «Бобкэте», который спер из гаража, заодно прихватив шесть тысяч наличными, инструменты, старинный охотничий нож и прочее. Мать умоляла не заявлять в полицию, и Хэнкс не стал ссориться. Потом Джеймс отмотал срок в Оклахоме. Четыре года за попытку вооруженного ограбления – хотел стащить в магазине обручальное кольцо с брильянтом. При нем был тот самый охотничий нож.

– Кольцо для женщины. Истинная любовь у извращенцев…