Заблудившийся звездолёт. Семь дней чудес.

Боря в нерешительности походил возле его подъезда. Повздыхал. Постоял. Опять походил, удаляясь и возвращаясь, набираясь смелости. Эх, будь что будет!

Он судорожно, почти зажмурясь, шагнул в подъезд.

Лифт доставил его на девятый этаж. Став к двери так, чтобы Хитрый глаз не смотрел на квартиру, Боря позвонил. Открыл сам Андрей.

— Ах, это ты! Сам пожаловал? Ну-ну, и даже с лайнером!

От его улыбки Боря почувствовал дрожь, он хотел уже броситься назад, но сдержал себя: стоп! У него ведь есть Хитрый глаз.

— Да, это я! — громко, даже с вызовом сказал Боря. — И знай: я больше не боюсь тебя! Ни тебя и никого другого в классе!

Андрей схватил его за плечи и рывком втащил в комнату.

Боря ощутил железную хватку его рук и скривился от боли. И всё же он крепился. И держался боком. И не поворачивался к Андрею карманом.

— Я тебя предупреждал! — сказал Андрей. — Это бесчестно — выменивать у Вовы такие вещи…

Боря стиснул зубы — не трусь! — и ответил:

— А мне какое дело? Дуракам закон не писан…

— Сейчас мы пойдём к Вове, и ты вернёшь ему лайнер… Это ведь нечестно!

— А мне плевать! — И, приказывая себе: «Смелей!» и выбирая слова, чтобы посильней отомстить за все свои страдания, добавил: — Не хочу возвращать! Вова сам отдал мне его… И знаешь за что?

Андрей подозрительно смотрел ему в глаза. Конечно, он недоумевает: как это он, Боря, который всегда ниже травы, тише воды, посмел явиться к нему и так храбро держится в его же квартире!

— За что?

И, не дожидаясь ответа, Андрей провёл его в смежную комнату — в первой за столом что-то писал его отец, это было неприятной неожиданностью для Бори — днём и дома! — но он и вида не показал, что боится.

— За дешёвенький мяч, за грошовую авторучку и… И ещё знаешь за что?

Андрей пристально смотрел на него.

— За псиный дух! — выпалил Боря и принуждённо засмеялся.

Андрей не спускал с него глаз.

— Да, да, — продолжал Боря, собирая все свои силы и всю свою обиду на Андрея. — Я пообещал ему щенка добермана-пинчера, и он, дурачок, поверил…

Но странное дело — Андрей всё не взрывался.

— Сейчас же клади на стол лайнер, — спокойно сказал он. — И мы пойдём к Вове.

— Никуда я не пойду, — бросил он, стоя по-прежнему чуть боком к Андрею. — И не оскорбляй меня, а то возьму и стукну.

Андрей остолбенел.

— Ты… ты… — Он даже побледнел.

— Я! — отрезал Боря.

У Андрея прямо выпучились глаза:

— Ты?.. Меня?..

Андрей стремительно схватил его за грудки и так тряхнул, что зубы у Бори громко клацнули. Андрей повернул его лицом к себе, и Боря почувствовал, что в то же мгновение пальцы его разжались, на лице появились изумление и растерянность, а зрачки медленно расширились. И волосы начали подниматься.

Андрей стал отступать от него, озираться, кусать губы. Потом плечи его вздрогнули. Он моргнул.

— Ну и фрукт же ты! — выдавил Андрей, а сам всё отступал от стола.

— А кто боится фрукта? И ты знаешь, что в коробке уже лодка? Я выменял её у Глеба…

— Уйди, — шепнул Андрей.

И всё же он вёл себя не так. Не так, как хотелось Боре. Он упрямо сопротивлялся Хитрому глазу, словно тот и не был всемогущим.

— А я пойду на экскурсию в аэропорт? — спросил Боря, наступая на Андрея.

Ни слова.

И под Хитрым, под всесильным глазом Андрей молчал!

— Ты скажешь или нет?

— Уйди… Уйди отсюда, — шептал Андрей и с нелепо торчащими вверх волосами всё отступал от Бори.

— Что там происходит? — спросил из соседней комнаты, вставая и двигая стулом, отец Андрея.

И вошёл к ним.

Он был громадный, в синей форме с золотыми галунами гражданского флота, с такими же, как у сына, широкими, насупленными бровями. Из-под них смотрели глаза. Светлые, смелые, весёлые… Вот кому подражал Андрей! И так же хмурился, и так же медленно носил крепкие плечи, и даже превратил свои весёлые глаза в холодные острые пули… Боря ни разу не видел его отца так близко — он видел его в школе с первого ряда актового зала на торжественном праздничном собрании, где отец Андрея был среди гостей и рассказывал о своём последнем беспосадочном перелёте в Австралию — знойную кенгуриную страну, — а потом в пингвинью Антарктиду… Ох и интересно было, ох и хлопали ему!

А теперь он шёл прямо на Борю!

Коленки у Бори ослабли от страха, по спине побежали мурашки… Сейчас, сейчас схватит он его за шиворот и выставит из квартиры! И, сам не понимая, что он делает, думая лишь о том, чтобы не зареветь, Боря повернулся к нему, и теперь отец вместе с сыном — это Боря понял чуть попозже — попали под Хитрый глаз.

Отец Андрея остановился, плотные, чёрные с седыми искорками волосы его тоже стали подыматься. Он удивлённо поднял брови, провёл рукой по глазам, будто пытался снять с них невидимую, мешавшую смотреть пелену. Потом усталым движением прикрыл ладонью глаза, точно хотел защититься от ярких, беспощадно прямых лучей солнца.

— Что здесь происходит? — опять спросил он.

— Н-н… ничего особенного! — даже стал заикаться Боря. Он мечтал об одном: поскорей удрать отсюда.