Заблудившийся звездолёт. Семь дней чудес.

Боря стал разглядывать его: плоская пластмассовая коробочка тёмно-синего цвета. Узкая. На одной стороне толстое круглое стекло — чёрное и глубокое, как глаз, а под ним что-то вроде пульта управления — два ряда маленьких белых кнопок с чёрными цифрами; ниже вмонтирован блестящий циферблат с буквами: О, Ч, Д, М, Г, В и находилась короткая стрелка, уткнувшаяся своим остриём в букву О (впрочем, она могла означать и ноль).

Под циферблатиком белела ещё одна крошечная кнопочка с крестиком, а ещё ниже — какой-то рычажок.

Как же фонарик зажигается?

Боря нажал рычажок — света не было. Вернул в прежнее положение, и старик в шляпе, сидевший в отдалении на скамье, уронил на землю газету, шляпа его стала медленно приподниматься на голове, хотя он не касался её руками. Что за чудо? Потом старик вскочил и огромными, совсем не стариковскими прыжками бросился по аллее. Женщина с коляской у другой скамьи тоже вскочила, платок на её голове полез вверх, а ребёнок в коляске заорал благим матом, и женщина поспешно покатила коляску к Черёмуховому проспекту; коляска так сильно раскачивалась и скрипела, и ребёнок в ней так орал, что Боря перепугался, отвел приборчик в сторону, и плач в коляске прекратился…

Что же это такое? Есть в этом фонарике лампочка?

Боря заглянул в стекло и никакой лампочки не заметил. Зато что-то неведомое пронзило его тело ледяным ужасом. Боря отдёрнул голову и чуть не уронил коробку с лайнером. И сбоку покосился на это стекло, чёрное и глубокое, как глаз. И вдруг этот глаз показался Боре не стеклянным, а совсем живым — таинственным, пристальным, зорким… И очень хитрым! Да, да — хитрым! Он смотрел, слегка прищурясь, выжидательно и не то улыбался ему, не то грозил… Да никакой это не фонарик! Это странный и непонятный приборчик, который каким-то образом влияет этим живым Хитрым глазом на всё окружающее.

В небе, со стороны аэропорта, низко шёл пассажирский реактивный самолёт. Шёл плавно и мягко, с мощным, уверенным и ровным свистом. Долго не думая, Боря поймал самолёт Хитрым глазом.

Самолёт клюнул носом, вильнул в одну сторону, потом в другую. Рёв его захлебнулся, стал прерывистым. Боря весь похолодел и отвёл Хитрый глаз — самолёт выровнял курс, двигатели вошли в прежний, спокойный ритм, и он плавно пошёл дальше.

Рука Бори, державшая приборчик, ослабела, и он выскользнул из пальцев.

Стоять не было сил.

Боря опустился на землю. Приборчик, придавив весенние травинки, лежал Хитрым глазом к земле. Боря боялся даже коснуться его. Он знал: надо скорее встать и уйти, убежать от него, пока не случилось чего-нибудь. Но ведь тогда… Тогда кто-то другой найдёт его и возьмёт себе!

Боря сидел и не знал, что делать.

Потом протянул к приборчику руку, с величайшей осторожностью поднял и стал рассматривать, держа его так, чтобы никоим образом не попасть в поле зрения Хитрого глаза. У нижней кромки приборчика было чётко оттиснуто: «ЭМЧ-1», одна из кнопок была слегка утоплена — кнопка с тёмной цифрой «1».

Глава 9 Маленькая и грозная

Боря встал и пошёл к дому Глеба. Липки и клёны были обрызганы яркой мелкой листвой, и она блестела и липла к пальцам, как новая клеёнка, а внизу под деревцами ещё валялись коричневые чешуйки от почек.

Однако аллея была пуста: ни души, и свежевыкрашенные в зеленый цвет чугунные скамейки были пусты. И птицы не щебетали в кустах. Было очень тихо и одиноко.

Неужто Хитрый глаз всех разогнал?

Сквер кончился, за ним — дорога, дома и магазины. И вот там, впереди, через дорогу мелькнуло что-то чёрное.

Андрей! В своей неизменной куртке.

Заметив Борю, он промчался вдоль продовольственного магазина и спрятался за угол большого дома, того самого, в котором жил Глеб. Боря побежал за ним, держа приборчик Хитрым глазом вперёд. Андрей выглядывал из-за угла. Боязливо выглядывал: краешек кепки едва-едва виден.

Внезапно кепка упала на тротуар, из-за угла высунулась рука, схватила её и исчезла…

Боря перешёл дорогу и услышал впереди, в тишине узкой малолюдной улочки, куда выходили двери дома, торопливый стук ног и увидел, как Андрей, с кепкой в руке, прижав к бокам локти, изо всех сил удирает от него. Ну и времена наступили!

Он ведь ничего не делал — ни запугивал словами, ни грозил кулаками… Сами боятся!

И тут Боря вспомнил о маленьком парашютисте в кармане: не забыть бы посадить его в лайнер, в пустующее креслице…

Сколько раз бегал Боря к Глебу, звонил в дверь и ждал, когда ему откроют! Сколько раз замирало у него всё внутри, когда он трогал сверкающий руль гоночной машины, чёрные ручки и разноцветные провода электроконструктора! Сейчас его волновало другое: удастся ли обмен? Не передумал ли Глеб?

Боря нажал кнопку звонка.

Никто не открывал. Боря опять позвонил, и снова за дверью тишина. Он припал ухом к скважине для ключа и уловил движение внутри квартиры: скрип дверей, чей-то шёпот… Что они, не слышат?

Боря, переступая от нетерпения с ноги на ногу, опять надавил кнопку:

— Откройте!

— Вам кого? — пугливо спросил женский голос.

— Глеба… И не бойтесь, здесь не жулики! Это я, Боря Крутиков.

За дверью раздался быстрый шёпот.